У Ирки имелся поклонник, Лешка Плут. Он был года на три нас старше. Ирка зажималась с ним иногда, но мне казалось, что она к нему равнодушна. Парень очень даже симпатичный. Кстати, он дружил с моим детским поклонником Лешкой из старой компании, они везде ходили вдвоем. Как-то так вышло, что этот Плут стал ухаживать за мной. Мы вроде как начали встречаться. И — о чудо — мои барьеры насчет моего тела вдруг исчезли! Причина крылась в этой моей апатии. Мне просто на все было плевать. Я лежала на кровати, смотрела на огонек магнитофона и позволяла ему шарить руками по моему телу. Не чувствуя при этом ничего. И только удивляясь — как все просто. Через несколько дней Плут стал вызывать во мне отвращение, и я начала избегать его. Ирка почему-то обиделась на меня, говорила, что я его отбила у нее, хотя я была уверена, что он не особенно ей нравился. Ну не знаю, может я и ошибалась. Плут же по уши в меня влюбился и не отстал, пока я напрямую не сказала ему, что между нами ничего больше не будет. Лето заканчивалось. И так бы оно и осталось летом разбитого сердца, если бы в последние два дня не произошло что-то по-настоящему хорошее. Два дня, которые показались мне волшебными, самыми волшебными из всего лета. По крайней мере, они принесли мне настоящее утешение и радость.
Девчонки разъехались, и я осталась одна. По вечерам очень хотелось в клуб, так трудно усидеть дома, когда вся молодежь стекается в центр. И там весело, и там жизнь бьет ключом. Нет, я не могла усидеть дома с нудными взрослыми и своими печальными думами. Оставались последние два дня перед моим отъездом, и я пошла в клуб одна. Одной было очень неприятно туда идти, но я надеялась, что теперь, когда Олька уехала, мой возлюбленный обратит на меня внимание.
Надо сказать, наша возрастная категория — 13–15 лет была самой юной из тех, кто ходил в клуб. Видимо, поэтому мы и держались особняком — мои подружки и наши парни. Попросту говоря, мы оставались малолетками. Парни лет 17–18 на нас совсем не обращали внимания. Я знала их в лицо, постоянно видела в клубе, но мы существовали в разных вселенных, которые никогда не пересекались.
Стало по-осеннему прохладно, в клуб приходило мало народу. Почти все приезжие разъехались, атмосфера стала какой-то домашней. Когда я пришла, увидела, что даже танцпол не открыли. В основном по фойе уныло слонялись местные. Некоторые поднялись на второй этаж, там в одной из комнат стоял телевизор, а вокруг стулья. Надеясь, что танцы все-таки начнутся, народ сидел и, скучая, пялился в ящик. Я тоже села там. Чувствовала себя неуютно. Знаете, деревенские, они все очень шумные, веселые, нагловатые. А я — ну совсем не такая. Всегда в сторонке, тихая, скромная. Из-за этого многие не любили меня и считали, что я зазнаюсь. Высокомерная городская, типа. Но они так ошибались! Я просто боялась что-то говорить, это же не моя компания. Мне было страшно — вдруг все решат, что я выскочка? Пытаюсь тут подмазаться к ним лицемерно? Короче, много всякой чуши такой было у меня в голове. Я страдала от этой своей неуверенности в малознакомых компаниях, еще больше замыкалась и еще меньше нравилась окружающим, особенно девчонкам.