Федька казался домашним мальчиком, довольно послушным. Вовремя приходил с прогулок, учился на хорошие оценки, помогал бабушке. По утрам, когда я уходила домой, он делал уборку, чтобы уничтожить малейшие следы пребывания в доме посторонней женщины. Бабушка не должна была узнать, чем он тут занимается в ее отсутствие. Но она узнала. Случился скандал. Он сильно поругался с ними, вечером пришел в парк взвинченный. Мы поговорили, я разозлилась, начала орать, что раз его родители считают меня какой-то недостойной их сыночка шмарой, то лучше нам вообще не встречаться. И вообще — пусть он валит к своей любимой бабушке под крыло и больше не появляется. Нападать, когда можно обороняться — тоже одна из неизменных моих привычек. В тот момент это было жестоко — только что на него наорали бабуля с мамой, он пришел ко мне, чтобы найти утешение, а я тоже раскрыла рот. Но мне на самом деле было обидно. Я же ничем не угрожала его семье, мы были слишком юные, чтобы думать о женитьбе. Просто встречались, никому не мешая.
В расстроенных чувствах, Федька пошел вниз купить пива. Я осталась с ребятами в парке. Надо же было такому случиться, что когда он ушел, к нам приперлись его бабушка с мамой! Я не знала их в лицо, но Мед шепнул на ухо кто это, когда они подходили. И что тут началось! Они стали орать на меня, обвиняя в ужасных вещах! Видимо, еще дома они выпытали у Федьки о том, кто мои родители и где я живу. Это дало им пищу для размышлений. Сначала они прессовали его, объясняя какая коварная девица его охмурила, а теперь решили поговорить со мной лично. Я сидела, опустив глаза, и слушала весь этот бред. О том, что я решила заполучить их сыночка ради квартиры, о том, что я хочу сломать ему будущее, что я недостойна его и так далее. Мед начал защищать меня, что-то им говорить, но это их лишь сильнее раззадоривало. Я не проронила ни слова. В некоторых ситуациях начать защищаться или орать — это унизить себя еще сильнее. Я молчала и думала — ну, старые стервы, я за это отыграюсь на вашем сыночке. Вдруг мы услышали быстрые шаги. Федька подскочил и теткам и оттолкнул их от меня. Начал на них кричать, чуть ли не захлебываясь. Я в изумлении хлопала глазами — впервые я видела его таким! Что же, милый, думала я, и кто же из нас теперь чья собака? Домашний мальчик восстал против мамочки и бабушки, чтобы защитить свою золушку. Мое сердце радостно хлопало в ладошки.
Видимо, столь явный его бунт заставил их пересмотреть отношение ко мне. Они здраво рассудили, что я и правда безопасна для них. Федька хотел пойти в армию и я, скорее всего, все равно не стану его ждать. А сейчас пусть гуляет. Если уж на то пошло — даже хорошо, что у него есть постоянная девушка. И меня приняли. Федька стал приносить мне какие-то вещи, которые отдавала для меня его мама. Это тоже было унизительно, но я улыбалась и брала, хотя на самом деле хотелось надавать ему по морде за эти подарки. Но на нормальные подарки у него не было денег, наличку ему почему-то почти не давали. Потом, когда он стал работать, того что зарабатывал тоже хватало только на «сигареты, жвачки и шоколадки».