На следующий день ребята должны были съехать из квартиры на три дня, потому что туда приезжал кто-то другой. Они перебрались к друзьям Костика, чтобы у них перекантоваться эти дни. Мне предстояло, конечно же, вернуться домой. Когда я на утро позвонила им, Олег сказал, что заболел, у него высокая температура, и он останется лежать дома. А я могу пойти вечером с Костиком погулять. Я огорчилась. Эгоистично подумала, что ведь я тоже не была особо здорова все эти дни, а все равно приходила на встречи с ним! Вечером я взяла Витку, надеясь, что она понравится Костику. Мы втроем пошли на «Глобус». На этот раз корабль не выходил в море, так что мы просто сидели на нижней палубе в ресторане, пили вино и танцевали. Витка сказала, что Костик постоянно смотрит на меня, поэтому у нее вряд ли есть шанс понравиться ему. Я и сама это понимала.
Вскоре ребята обратно переехали в свою прежнюю квартиру, и я снова стала оставаться у них. Однажды, на что-то обидевшись, я пропала на целый день. Вечером мы с Виткой напились пива в баре возле «Крыма», и я малодушно пошла звонить Олегу. У него был мобильник. Он тут же сказал, чтобы я приезжала в «Омегу». Я распрощалась с Виткой и бросилась туда, забыв про свои обиды. Олег встретил меня на остановке и сразу потащил к себе, сказав, что они с Костиком познакомились с какими-то девицами, и он не хочет возвращаться. Я подумала, наверное, он скучал по мне, раз другие девушки ему стали не интересны. Мы приехали домой. Олег зажег свечи по всей комнате. Меня это очень изумляло — почему он их зажег? Раньше я никогда не занималась сексом при свечах. Это было удивительно и странно. Впрочем, я была на такой стадии рабского обожания, что мне было совершенно плевать на атрибуты — что свечи, что прожектор со стройки — без разницы.
Все наши дни проходили в бесконечных развлечениях. Мы ездили на экскурсии, пили вино и ели шашлык на Ай-Петри, гуляли по Воронцовскому парку, играли в боулинг, ходили на пляж. И каждую минуту я полными восхищения глазами смотрела на своего нового обожаемого господина. Господина моего сердца. Любой мой шаг, движение — было продумано. Чтобы только понравиться ему, чтобы очаровать его, свести с ума! И его холодная отстраненность только разжигала мою страсть. Когда мы в автобусе ехали с Ай-Петри, он гладил мою руку. Это показалось мне таким же странным, как и свечи. Совершенно не вязалось с его образом и подобные проявления нежности еще больше выбивали меня из колеи и смущали.
Однажды ребята затащили меня в магазин на площади и купили мне часы с красивым браслетом. Это было так мило!