Таким образом, различие между двумя видами ответственности, как бы мелочно и искусственно оно ни казалось, не лишено, однако, практического значения. Его принимали инстинктивно во все времена и в самых различных смыслах. Если бы в отдельной личности, этом как бы случайном агрегате страстей и разнообразных, часто несвязных желаний, можно было с такой же легкостью, как и в толпе, этом случайном агрегате личностей, различать составляющие их элементы, то следовало бы и в первом случае отдельно рассматривать, с одной стороны, ответственность мозга в целом, а с другой – ответственность различных нервных центров, заведующих различными функциями. Эта мысль принадлежит Paulghan’у. Но возможно ли согласиться с мнением этого автора, что и здесь наблюдается также обратное отношение между двумя видами ответственности? Это мнение было бы справедливо только в том случае, если бы гармония целого покупалась ценой гармонии отдельных частей? и если бы центральное управление, так сказать, устанавливалось на счет местных автономий; но в действительности не наблюдается ли как раз обратное?
Значение коллективной ответственности в продолжение долгого времени постепенно умалялось, и прогресс уголовного права, по-видимому, состоял, в сущности, в индивидуализации как преступления, так и наказания. Но это только так казалось; в действительности же было лишь замещение древней формы коллективной ответственности новой формой такой же коллективной ответственности. Место ответственности наследственной и семейной заступает ответственность поистине социальная, при которой определяющим началом является сознательная воля. Было время, когда все родственники представляли как бы союз заговорщиков по рождению, подозрительных и враждебных по отношению к другим подобным союзам. Тогда можно было, не рискуя впасть в большую ошибку, преступление одного из членов этого союза вменить в ответственность всем другим, так как все они более или менее способствовали этому преступлению. В настоящее время союз этот распался, и на его развалинах создались другие, причем с ростом свободной ассоциации все более и более растет сознание соучастия в частном преступлении и наказании всех без различия членов этих новых союзов.
Значительные затруднения представляет установление карательных и в особенности предупредительных мер по отношению к коллективным преступлениям. Что касается предупредительных мер, то самая лучшая полиция окажется бессильной в этом отношении, если не преследовать тех возмутительных злоупотреблений прессы, которые служат иногда прямыми побуждениями к пороку и преступлению. Что же касается карательных мер, то все будет бесполезно, пока будет существовать суд присяжных (la Jury). Его слабость в этом отношении и его малодушная наклонность оправдывать все, что носит хотя бы кажущийся политический характер, служили причиной, что часто коллективные преступления исключались из области его компетенции и передавались военному суду. Таким образом из одной крайности переходили в другую, и это всего лучше доказывает необходимость чисто уголовной магистратуры, составляемой из лиц, специально подготовляемых, которые бы вместе с желаемой компетентностью обладали и соответственными чертами характера.