— Простите, — пробормотал Ричард, — извините.
Удивившись, как можно приобрести такое, он сбавил шаг и тревожно оглянулся по сторонам. Даже давно знакомые витрины антикварных лавок с блестящей медной посудой, деревянными статуэтками и японскими гравюрами, изображающими рыбу, казались грозными и агрессивными.
Кому понадобилось застрелить Гордона? Этот вопрос внезапно ударил ему в голову, когда он наконец вышел из пассажа. До сего мгновения его заботило лишь, что он сам не причастен к убийству.
Но кто это сделал?
Уйме людей Гордон не нравился, но одно дело испытывать обычную легкую антипатию — ладно, так уж и быть, сильную неприязнь! — и совсем другое — застрелить человека, задушить, утащить через поле в дом и поджечь тот самый дом. Благодаря этому различию большинство людей до сих пор живы.
Неужели обычный грабеж? Дирк вроде не говорил о пропавших вещах, но так ведь Ричард его и не спрашивал.
Дирк. Его нелепая, но все же внушительная фигура, похожая на большую жабу, развалившуюся за столом в обшарпанном кабинете, никак не шла из головы. Ричард вдруг понял, что опять идет в агентство к Дирку, и намеренно свернул направо, а не налево.
Так можно и свихнуться.
Ему нужно место, где бы он мог все обдумать, собраться с мыслями.
Итак, куда теперь идти? Он остановился, повернул назад и снова остановился. Вспомнил о долмадах и вдруг почувствовал голод. Неплохая мысль — спокойно зайти в ресторан и поесть чего-нибудь. Он покажет Судьбе, кто здесь главный.
Между тем Судьба тоже не сидела сложа руки. Разумеется, она не пошла в греческий ресторан вкушать долмады (хотя… почему бы и нет?), но и на самотек происходящее пускать не собиралась. Ноги безжалостно несли Ричарда по извилистым улочкам, через канал…
Ненадолго остановившись у магазина на углу, он вновь заспешил мимо муниципальных кварталов, пока не оказался перед домом номер 33 по Пекендер-стрит. К тому времени как Судьба, допив бокал рецины, вытерла бы рот и задалась вопросом, не заказать ли на десерт пахлавы, Ричард стоял возле викторианского здания с закопченными сажей стенами из красного кирпича и неприветливыми массивными окнами. Неожиданно сильно дунул ветер, и перед Ричардом вдруг возник какой-то мальчишка.
— Эй, ты! — чирикнул он и осмотрел Ричарда с ног до головы. — Мистер! Не отдашь мне свой пиджак?
— Нет! — бросил Ричард.
— А почему?
— Потому что он мне тоже нравится.
— Чего в нем хорошего? — процедил мальчишка и добавил: — Ну и пошел ты!
Швырнув камнем в кошку, он поплелся дальше.
Ричард опять вошел в здание, неуверенно поднялся по лестнице и заглянул в приемную.