12 ноября.
В ЦПК приезжали Керимов, Правецкий, Гуровский, Цыбин, Анохин и другие товарищи из ОКБ-1. Они пытались доказать, что подготовку космонавтов к полету можно закончить за 36 рабочих дней. Кузнецов, Гагарин и я убеждали их в том, что в месячный срок подготовить к полету можно только военных космонавтов, а на подготовку кандидатов от ОКБ-1 нужно как минимум 2–3 месяца, но даже при таких сроках они будут подготовлены значительно хуже военных.
14 ноября.
Состоялось заседание технического руководства в ОКБ-1. Мишин и другие главные конструкторы доложили о готовности к отправке на полигон кораблей «Союз» № 1 и № 2. После совещания в кабинете Мишина остались Келдыш, Пашков, Строганов, Керимов, Карась, Цыбин, Северин, Кузнецов и другие. Мишин пытался добиться нашего согласия на включение в состав основного экипажа Елисеева и Кубасова. Я заявил, что если полет планируется осуществить в декабре, то за оставшийся месячный срок до отъезда на полигон мы можем подготовить только военный экипаж в составе Комарова, Быковского, Хрунова и Горбатко. От имени ВВС я официально заявил, что Елисеева и Кубасова подготовить к полету в декабре невозможно. Келдыш, Мишин, Пашков и Керимов были очень недовольны моим заявлением и пытались доказать обратное. Разошлись — вновь не договорившись.
16 ноября.
В 10 часов меня вызвал в ЦК КПСС И. Д. Сербин. На беседе, которая продолжалась более часа, присутствовал Строганов. С Сербиным я встречался много раз. Человек он грубоватый, любит показать свою силу и не стесняется в средствах и выражениях, когда хочет оказать давление на собеседника. Во время сегодняшней встречи Сербин был на удивление учтив, предупредителен и очень внимательно слушал меня. На его вопрос: «Как идут дела с подготовкой космонавтов?», — я ответил двумя словами: «Очень плохо». А на вопрос: «Почему плохо?», — пришлось обстоятельно рассказать о всех трудностях и неприятностях во взаимоотношениях с ОКБ-1. Особое внимание я уделил подготовке экипажей для «Союза», убедительно доказав Сербину, что Комаров, Быковский, Хрунов и Горбатко, уже шесть лет готовящиеся к полетам, подготовлены значительно лучше, чем Елисеев и Кубасов. Я заявил, что ВВС, в принципе, не возражают против подготовки кандидатов от ОКБ-1. Мы уже готовили гражданских кандидатов (Терешкова, Феоктистов, Егоров), но мы были и будем категорически против резкого сокращения сроков подготовки, особенно тех космонавтов, которым предстоит выход в космос.
По вопросам и замечаниям, которые в ходе беседы высказали Сербин и Строганов, я понял, что они, во-первых, слабо знают особенности и объем подготовки космонавтов и, во-вторых, побаиваются вторгаться в эту область со своими подсказками и рекомендациями. На замечания Сербина о том, что сложившиеся отношения между ВВС и ОКБ-1 ненормальны, что надо готовить космонавтов-испытателей для промышленности и срочно решать вопрос о составе экипажа для «Союза», (имеется в виду экипаж двух состыкованных кораблей «Союз» — Ред.) я ответил, что в сложившейся обстановке, по моему мнению, лучшим решением было бы послать в первый полет целиком военный экипаж, а ко второму полету подготовить Елисеева и Кубасова. Однако, Мишин и многие другие руководители слишком далеко зашли с заявлениями о том, что в качестве «выходящих» полетят инженеры ОКБ-1, и им трудно теперь отказаться от этих заявлений. Имея также в виду, что есть решение ВПК о включении в состав экипажа «Союза» специалистов ОКБ-1, можно пойти на то, чтобы «выходящими» были: самый сильный из военных (Хрунов) и наиболее подготовленный из гражданских (Елисеев). Сербин и Строганов ухватились за мое последнее предложение и высказались в том духе, что оно может удовлетворить обе стороны и гарантировать выполнение задания. В 12:15 позвонил Горегляд и сообщил, что в 13:00 в ОКБ-1 собирается Госкомиссия. Пришлось извиниться и прервать полезную беседу. При прощании Сербин пообещал: «Мы еще вас побеспокоим по этому поводу».