Перегнувшись через ее тело, я схватил один с прикроватной тумбочки. Остальная упаковка свалилась на пол, презервативы рассыпались, словно полицейская лента. Никс захлопала глазами, но надолго это ее не отвлекло.
Раскатав латекс на всю длину члена, я подмигнул ей.
– Так лучше?
Она облизнула губы, кивая.
– Да.
– Готова прокатиться?
Она смущено прикрыла глаза, ресницы опустились словно занавес. А края ее улыбки поползли вверх.
- Да.
Я запустил руки под ее лифчик, проскальзывая пальцами до застежек. Одно движение, и крючки сдались. Теперь между нами ничего не стояло, я ласкал ее твердые соски своей татуированной грудью. Мы двигались вместе, наше трение грозило перерасти в настоящий пожар. Ее руки ласкали меня круговыми движениями, бедра направили головку моего члена ко входу в ее киску. Ощущения ослепляли меня, открывая мне оттенки, которые не должны существовать. «Слишком много виски», – напомнил я себе.
Низ моего живота скручивало диким голодом. Стояк уже не мог быть сильнее, он и так был готов разорвать презерватив на бесполезные кусочки. Никс тяжело дышала, ее дыхание отдавало низкой вибрацией, где-то под ее языком.
– В предвкушении? – я дразнил ее, толстой головкой скользя по ее влаге.
– Да, – прошептала она.
– Это все, что ты можешь сказать? – хитро улыбнувшись, я сделал первый толчок, погружаясь в нее лишь на дюйм. Она была такой теплой, обволакивающей, я едва сдерживал себя, чтобы не войти в нее резко, по самые яйца. – Скажи, что хочешь этого. Я хочу слышать, как ты будешь кричать мое имя.
Никс покраснела сильнее, чем когда-либо, избегая моего взгляда.
– Я... не помню, как тебя зовут, – призналась она.
Я начал смеяться, и от этого мой член вошел еще глубже. Я заставил себя замереть, прикусил язык и ухмыльнулся. От напряжения пот стекал между моих лопаток.
– Проказница, я как минимум дожидаюсь следующего дня, чтобы забыть чье-то имя, – какой смысл хранить эту информацию? – Я - Абель.
Продолжив двигаться в ней, я наслаждался ее стонами, присоединяясь к ней.
– Скажи это…. произнеси мое имя, или я прямо сейчас остановлюсь.
Это была ложь.
Я ни за что на свете не прекращу трахать эту киску.
Никс стонала, ее мышцы сокращались подо мной, ощущая мой член в себе. До нее, наконец, дошли мои слова.
– Абель! – она зашипела, ее глаза широко распахнуты, но она все равно ничего не видела. – Абель, Абель! Теперь просто трахай меня, пожалуйста, просто...
Целуя ее в шею, я двинулся выше, дотягиваясь до мочки ее уха, нежно покусывая ее. И в этот момент я прошептал ей самые темные, самые интимные из слов: