Мои челюсти сжались от замечания Никс. Я почувствовал себя неуютно от того, что мой поступок решили обсудить.
– Что я могу сказать? Я услышал, что красивая женщина попала в беду, и мне пришлось вмешаться, чтобы помочь.
Ее губы искривились в ухмылке.
– Жаль, что ее нет поблизости, чтобы услышать твою лесть.
Подойдя к ней ближе, я произнес, понизив голос:
– Я имел в виду не Триш.
Никс замерла, пялясь на меня так, словно я собирался ее укусить. И чем дольше я стоял рядом с ней, тем больше мне этого хотелось.
Она не из тех девушек, что я высматривал, подбирая себе пизду на вечер. Не поймите меня неправильно, я люблю сильных женщин, и она, очевидно, была из таких, но мой период воздержания и так затянулся. А Никс не из тех, с кем придется легко.
Или из тех?
Это стоит выяснить. Чем дольше мы разговаривали, тем больше я хотел услышать, как ее голос звучит в других... обстоятельствах. Под ее нижней губой была небольшая ямочка. Интересно, как она будет ощущаться, когда я коснусь ее языком? Будет ли она стонать или плакать, когда я осторожно начну сжимать ее соски зубами?
Бля... Это происходит.
Я уже принял решение.
Никс будет моей.
Я кивнул в сторону тележки с напитками.
– Позволь мне купить тебе что-нибудь. После того, что случилось, нам обоим стоит освежиться.
– Но что насчет...?
Взглянув поверх ее головы, я ответил:
– Кавалерия на подходе.
Обернувшись, она посмотрела на мужчин в форме охраны, которые должны были сторожить порядок. Да, сейчас они как раз вовремя, аккурат после завершения представления.
– Охрана справится, – сказал я, захватывая ее запястье. Рука ее дернулась в моей ладони; она была теплой и гладкой. – Все видели, что происходило. Может быть, парню все-таки предъявят обвинение в нарушении порядка, хоть что-то. Пойдем, расслабимся, насладимся лаврами добрых Самаритян.
Закусив губу и посмотрев на меня, Никс сказала:
– Я собираюсь поговорить с ними.
– Что?
Она вырвалась, поспешив по направлению к охранникам. Ошеломленный, я стоял там, наблюдая как она разговаривала с ними. Ее руки двигались, резко жестикулируя от себя в сторону парня на земле. Я испытал небольшой отголосок гордости за себя.
Меня пробрал смешок. Я не знаю эту женщину, почему тогда я нервничаю, что она удосуживается тратить время, чтобы поговорить со службой безопасности?
Но меня она не оставила одного надолго. Записав что-то, она протянула блокнот обратно охраннику, затем побежала в мою сторону. Ночной воздух смахнул волосы с ее шеи, ее губы были краснее, чем кожура на свежем яблоке. Я знал, что пялился, но, слава Богу, она не заметила.