Конечно, Холера всегда гонял меня до седьмого пота, но я был уверен, что виной всему резкость и упорное нежелание держать язык за зубами. Экзаменационные задания Холера мне тоже всегда подсовывал из категории «повышенной сложности». Мне, наивному казалось, из одной только вредности.
Я присел в кресло и посмотрел на преподавателя. Подойдя к двери и удостоверившись, что она закрыта Холера возвратился назад, уселся на диван, закинув ногу на ногу, и сцепил пальцы в замок и посмотрел на меня.
— Рокше, — заговорил он, выдержав длинную паузу, — я никогда не упоминал, что когда тебя привезли в Академию, то поставили удивившее даже меня условие?
От непривычно-длинных предисловий Холеры мне стало не по себе. Обычно он говорил коротко и четко, по сути. И ни о каких условиях, разумеется, я не слышал: мне было около десяти, когда я попал в Академию, и я не помнил своей жизни вне этих стен. Мне принадлежало только имя. А еще тело, разум, рефлексы и навыки. Слишком мало я значил, чтобы Холера заговорил со мной о чем-то выходящим за рамки обучения.
— Что за условие? — вмешался незнакомец раньше, чем мне удалось собраться с мыслями.
— Никогда, ни при каких обстоятельствах этот парень не должен работать ни на одну из Гильдий, — ответил ему Азиз.
Ничего себе новость! И об этом Холера молчал долгих восемь лет?!
Показалось, что меня окатили ледяной водой и выставили на мороз. Опустив взгляд, я в недоумении уставился на разбегающиеся в разные стороны линии узорчатого ковра.
Как же так? Для чего же меня учили? Для чего я сутками торчал в тренажерах и корпел над учебниками?
Дрогнувшей рукой я вцепился в узкий, плотно охватывающий шею воротник, в этот момент показавшийся мне удавкой. Не сумев расстегнуть его непослушными пальцами, сдуру рванул ткань, отрывая пуговицу.
Дали небесные! Я всегда думал о раскрывающихся передо мной перспективах, о будущем. Прошлое меня не интересовало. Ну что в нем могло быть интересного? Мало ли мальчишек рекрутеры подбирали прямо на улице, если у тех оказывалась хоть капля способностей?
Я мечтал наняться на работу в одну из Гильдий, начав карьеру пилота, постепенно приобрести опыт, выплатить долги за учебу, скопить денег и жить, не зная нужды.
До этого вечера я даже не подозревал об условии, способном разрушить все мои планы: ну какой смысл тратить восемь лет на учебу, если в дальнейшем не удастся воспользоваться полученными знаниями? Если бы только я знал об условии раньше!
Обучение стоило бешеных денег. Я мог бы выплатить долги за сорок лет работы, подписав контракт с какой-либо из Гильдий. Каждый год обучения встал бы мне в пять лет отработки, но это было приемлемой ценой. Гильдии всегда хорошо платили пилотам, штурманам, навигаторам. Отставным летягам не приходилось бояться нищеты.