— Рокше, можно доказать, что это была самооборона, — выдохнул он тихо, а мне показалось, что торговец и сам не верит своим словам.
Самооборона? Я первый напал! Никто не заставлял меня в порту Лидари брать в руки оружие, выручать этого сукиного сына и прорываться к яхте. И не важно, что иначе поступить я тогда не мог. Но сейчас я чувствовал, как он своими словами в который раз пытается сделать из меня идиота.
Хотя я идиот, именно что идиот, какого еще поискать!
Арвид и Азиз провели меня, как дурачка, заставив поверить в безвыходность ситуации — «Я дал слово, что ты не будешь иметь дело с Гильдиями!». Мне подсунули контракт с вольным торговцем как отличный выход из ситуации. Вот только для меня он оказался ловушкой. К тому же, Азиз открытым текстом довел до торговца, что обо мне никто не будет жалеть. Что я — идеальный исполнитель, которого после использования можно выбросить на свалку — никто не хватится.
И наверное, сейчас лучшим для торговца решением было вытащить меня на территорию Торгового Союза и сдать властям. И я мог бы во все горло орать о его делишках — мне ни один человек не поверил бы. Что стоят слова пытающегося увильнуть от ответственности преступника против слов законопослушного уважаемого торговца? Кто возьмет их во внимание? Кто воспримет всерьез?
«Этот — лучший».
Каким же я был идиотом еще две недели назад! Каким доверчивым глупцом!
И теперь снова — безвыходная ситуация. Только на этот раз все серьезнее.
Мне не хотелось работать на Стратегов. Не хотелось. Не желал я становиться ренегатом, презираемым в собственном мире. Но альтернативы не было. Не рассматривать же за выбор возможность сдохнуть на каторге?
Тяжело вздохнув, я посмотрел на горизонт, стараясь игнорировать речи господина Эль-Эмрана.
Умом я понимал, что верить ему нельзя. Но вопреки гласу рассудка, верить ему мне хотелось. Даже сейчас. Даже после того разговора, даже после выплюнутой им ехидной, обжегшей огнем фразы: «А кто ты такой, чтобы я перед тобою отчитывался?»
Арвид скривился, подойдя ко мне вплотную, вцепился руками в плечи, встряхнул.
— Парень, ты с ума сошел? — спокойно спросил он. — Надо же так себя накрутить! «Трупы, рудники, каторга»! И хозяин — последний мерзавец!
— Разве не так? — спокойный тон и уверенность торговца разозлили меня еще больше. — Когда я пришел к вам с расспросами — вы выгнали меня в шею. Дали понять, что мы относимся к разным классам. И это правильно. Вы — торговец, вам нашлось бы оправдание, даже если бы вы носились по порту с оружием в руках. А я — никто, и в отношении меня содеянное вряд ли признают самообороной. За время прошедшее с нашего разговора ничего не изменилось.