— Чем вас не устраивает рыжий навигатор? — выпалил я, вспомнив, как он хохотал, рассматривая мою шевелюру. — Неужели так важен цвет волос? Если нужно, я готов побриться на лысо.
Каэнни довольно ухмыльнулся, показалось, что на его лице отразилось что-то вроде одобрения. Одним глотком он допил остатки вина и, поставив стакан, вытер губы тыльной стороною ладони. А Эль-Эмрана кисло скривился и вновь посмотрел на меня. Но это был не тот наглый, оценивающий взгляд, которым он меня встретил. Казалось, мужчина размышлял, не пожалеет ли, решив заключить со мной сделку.
— Парень язык за зубами держать умеет? — спросил торговец у Холеры, едва не заставив меня задохнуться от ожившей в душе надежды.
— Если нужно, — отозвался Азиз, знаком велев мне не раскрывать рта. Благо стоял он за спиной Эль-Эмрана и тот его жестов не видел. — Что еще?
— Его семья. Не получится ли так, что в один прекрасный день родственники мальчишки объявятся у меня на пороге?
Несмотря на удивление, я смолчал, вспомнив приказ преподавателя. Семьи у меня не было; в Академии я прожил восемь лет… если бы кто-то пытался меня искать — давно бы нашел, но какое это имело отношение к делу, я не понимал.
— Нет у него никого, — быстро буркнул Каэнни.
— Ты что-то не договариваешь, Азиз, — покачал головой Арвид. — И пьешь, хотя раньше не прикасался к стакану.
Старик, проигнорировав вопрос, достал из стола небольшую шкатулку, и вручил ее мне в руки со словами:
— Это твое. Просили передать при выпуске.
Облизнув пересохшие от волнения губы, я взял шкатулку в руки. Не знаю, что я ожидал там увидеть, но сердце учащенно забилось, стоило откинуть крышку.
Внутри лежал небольшой граненый пузырек с похожими на смолу подтеками, застывшими на стенках, и пожелтевшая тонкая бумага, в которую я вцепился, надеясь найти в ней разгадку.
Развернув сложенный вчетверо лист, я вгляделся в четкие ровные строчки и почувствовал, как почти раздавившая меня глыба безысходности падает с плеч. Оказалось, я не был должником: кто-то заплатил за весь курс обучения еще в день моего зачисления в Академию.
А торговца заинтересовало другое. Быстро приблизившись ко мне, Эль-Эмрана выхватил из шкатулки пустой пузырек, повертел его в руках, внимательно рассмотрел на свет. Потом открыл плотно притертую пробку, помахал ею в воздухе и, недовольно скривив губы, осторожно приблизил к ноздрям. Воздух в комнате тут же наполнился неярким, но довольно специфичным сладковатым ароматом, от которого у меня защекотало в носу. Закрыв флакон, Арвид бросил его в шкатулку, и потер руки, словно пытался отчиститься от невидимой грязи.