Вскоре стало ясно: джунгли становятся такими густыми, что без мачете дальше не сделать и шага. Не видно было и следов Роберта Метцлера. Не слышалось ни звука, который мог бы издавать другой человек. Девушка в нерешительности остановилась. Казалось, звуки и шорохи вокруг нее стали еще громче и тревожнее. Внезапно на нее волной накатил неодолимый страх и вбросил в ее память то, о чем она не хотела вспоминать. Кларисса задрожала, ее трясло от приступа озноба.
«Эти страшные картины… Мужчины… Их грубые голоса… Я не хочу этого больше видеть. Не хочу больше слышать…»
– Кларисса, – вдруг раздался голос позади нее. – Сеньорита…
Девушка вскрикнула, резко обернулась и, потеряв равновесие, очутилась в объятиях доктора Метцлера. Она прильнула к нему, и он крепко ее обнял. Вдруг слезы облегчения потекли по щекам девушки. При всем недоверии к доктору она рада была ощущать, что он рядом. Приятно было сознавать, что она не одна.
– Я… – залепетала девушка, стараясь освободиться. – Я вас потеряла, сеньор Метцлер. Вас так долго не было, и я хотела посмотреть…
– Я не так уж долго отсутствовал, – серьезно возразил мужчина.
– Вам все удалось?
– Да, я…
Только сейчас они заметили, что все еще обнимаются. Роберт резко отпустил Клариссу, и она ощутила некоторое разочарование. Что ни говори, а в его руках она чувствовала себя в безопасности.
Оставшийся отрезок пути они проделали молча. Каждый погрузился в свои мысли. Вечером им пришлось устраиваться на ночлег под открытым небом. Чувство единения, которое охватило Клариссу, когда Роберт прикоснулся к ней, улетучилось. Облегчение вновь уступило место страху. Она просто не могла ему доверять. Не могла, и все.
«После всего, что произошло, я больше никому не смогу верить».
Перед рассветом они снова отправились в дорогу. Роберт хотел преодолеть значительный отрезок пути в утренние часы, пока не настала удушающая влажная жара. Путники были рады вечером того же дня добраться до пульперии, в которой Роберт уже ночевал по дороге к Яки. Здесь можно было не только отдохнуть, но и пополнить запасы воды и продовольствия.
Роберт сразу отправился в конюшни и передал повозку с мерином конюху. Он знал хозяина пульперии как надежного человека и был уверен, что получит поклажу на следующий день в целости и сохранности.
В последние часы Кларисса выглядела очень серьезной. Но теперь она робко улыбалась, хотя Роберт отчетливо чувствовал ее недоверие. Какая-то невидимая стена снова встала между ними. Но как ни старался он осознать, почему это произошло, так и не понял.
Кларисса явно заметила его неуверенность, потому что вдруг откашлялась и произнесла: