Донья Бруна все еще лежала в постели, когда Кларисса вошла в комнату. Здесь был полумрак, шторы наглухо задернуты – начиналась сиеста. Горела небольшая лампа. Когда Кларисса жила здесь с Ксавьером, то часто заставала свекровь в постели. Она сразу заметила, что донье Бруне плохо. Лицо бледное, под глазами виднелись темные круги, женщина выглядела очень слабой.
Кларисса медленно подошла к кровати. Донья Бруна приветливо поздоровалась с ней тихим голосом, предложила присесть на стул возле кровати. Они обменялись учтивостями, что в такой ситуации Клариссе казалось абсурдным, – очевидно, они не могли отказаться от старых привычек. Донья Бруна позвала горничную, велела приготовить чай и принести тарелку с любимой выпечкой Ксавьера. Ему очень нравилось маленькое квадратное печенье с засахаренными фруктами.
О да, вишни он особенно любил! Воспоминания уже были не такими болезненными, как раньше, лишь навевали немного грусти.
Донья Бруна вздохнула.
– Ты ведь вспоминаешь его, правда? – наконец заговорила она.
– Ксавьера? – переспросила Кларисса, хотя точно знала, о ком говорит бывшая свекровь.
Донья Бруна кивнула в ответ. Некоторое время они молчали, потом Кларисса услышала, как сеньора напряженно, с трудом дышит. Встревоженная, она взглянула на бывшую свекровь, но не заметила никаких изменений.
– Я так радовалась, когда родился Ксавьер, – тихо произнесла донья Бруна. – Была уверена, что выполнила свое предназначение на земле и что мой муж… Я верила, что он будет хорошо ко мне относиться…
Она внезапно осеклась. Кларисса взяла донью Бруну за руку и нежно погладила. Ее кожа казалась обжигающе горячей. Неужели у нее жар? Донья Бруна убрала руку до того, как Кларисса смогла в этом убедиться.
– Ты встретилась со своей семьей? – неожиданно спросила сеньора. – У твоих родственников все хорошо?
– Да, спасибо, мы так счастливы.
Разговор не клеился. Наверное, потому, что каждая думала о своем. Возможно, они обе все еще не осознали, что произошло.
– Мой муж погиб, – произнесла донья Бруна, словно прочитав мысли Клариссы. – Он на самом деле мертв.
– Да, – осторожно произнесла Кларисса.
Донья Бруна вдруг посмотрела как-будто сквозь невестку.
– Значит, ты скоро все здесь унаследуешь, – сказала она.
Кларисса решительно замотала головой.
– Это ваша эстансия, донья Бруна. Я не претендую на Санта-Ану, вам придется мне поверить. Я, я… Меня здесь будут преследовать лишь плохие воспоминания.
Кларисса заметила, что сеньора пристально посмотрела на нее. Она на некоторое время застыла с чашкой чаю в руке, но не отпила ни глотка. Чай Клариссы тоже остыл, она заметила это, когда отпила из чашки. Она осторожно поставила ее обратно на прикроватный столик.