Осталось одно — пережить прием, устроенный родственницей мужа в мою честь. В поместье, отдаленно напоминающем загородную усадьбу обнищавшей аристократической семьи, ибо повсюду кудахтали куры и ржали лошади, — меня ждал узкий круг зажиточных фермеров. Даже забавно…
— Леди Блайт?
Я очнулась, повернув голову в сторону тревожного оклика. Миссис Бейли как раз закончила рассказывать забавную историю из жизни своей дочери, и все, за исключением меня, засмеялись.
— Вы устали?
— Нет, все чудесно, — а сама подумала: «О, милейшая женщина, я умираю от скуки и безысходности».
Неожиданно в нашу увлекательную беседу встряла реплика миссис Эванс.
— А вы слышали про дочь миссис и мистера Беркли?
Женщины вокруг потупились. О, какие нежности. Даже я слышала о юной Беркли, которая по неопытности предложила свое сердце какому-то джентльмену, о чем сей джентльмен растрепал на всю округу.
— Какой чудовищный поступок, — произнесла Бейли, подразумевая не болтливость взрослого мужчины, а влюбчивость юной особы, — у нынешней молодежи совершенно отсутствуют всякие ценности.
Я предусмотрительно удержалась от улыбки. Во-первых, нравы провинциального света стремились к непоколебимости монашеских убеждений. Во-вторых, все называли друг друга «милейшая» и «милейший». «Ох, милейшая леди Блайт, не хотите ли воды?» «Ах, милейшая леди Блайт, не желаете ли пирога?» Честное слово, к чему все эти любезности? В-третьих, меня всегда стремились вовлечь в какое-нибудь обсуждение.
— Отвратительный поступок младшей Беркли заставил все семейство перебраться в Вустер, а вы же знаете как там шумно и суетно. В больших городах сплетни разносятся очень быстро. Ведь правда, милейшая леди Блайт?
Ко мне обычно обращались, чтобы я подтвердила какой-нибудь факт.
— О, да, — равнодушно сказала, хорошенько подпирая рукой подбородок. Сейчас начнется поучительная речь дражайшей «нравомучительницы» мадам Кюнтен, которую мне хотелось бы пропустить, задремав на пару минут.
— Мистер Остин правильно сделал, что все рассказал ее родителям. Правда, леди Блайт?
И за что мне это? Я распахнула отяжелевшие веки. Ни один разговор не обходиться без: «И правда, милейшая?», «Как вы полагаете?». Это нервирует, скажу я вам.
— Мистер Остин — просто молодец…
— Вы с ним знакомы? — Кюнтен решила проверить мои нервы на прочность. — Это милейший человек и достойнейший джентльмен.
В этом я не сомневалась. Раз уж я удостоилась звания «милейшей леди», значит, прицел на добропорядочных людей у мадам окончательно сбился.
Делая вид, что я отправилась за очередной порцией пунша, улизнула на террасу, но меня остановил странный возглас: