— Мисс?
Она не подавала виду, что, вообще, меня слышит. Какая наглость. И как Шерри ее терпит?
— Ми-и-ис? — я постучала ее по макушке, и вдруг ее голова запрокинулась, и я заглянула в полуприкрытые стеклянные глаза.
Не помню, когда в последний раз так самозабвенно визжала. Кажется лишь тогда, когда меня выбрал моделью один известный художник. Эта картина, я думаю, до сих пор украшает стену в доме какого-нибудь ценителя искусства. Но тогда повод был радостным, а сейчас… н-да…
Я очнулась, когда в дом приехала Шерри с мистером Коуллом. С каких это пор, кстати, они проводят так много времени вместе? Затем прибыл констебль Раен Фокс, который облазил все пепелище, а затем и исследовал место убийства.
— Ее убили, — умопомрачительное заключение, которое он выдал после часового сбора улик.
— Отравили. Да, — подтвердила Китти.
Мистер Фокс удивленно на нее воззрился, затем перевел взгляд на коробку конфет.
— Ваши?
— Мои, — вклинилась я.
— Вот как? — он почесал затылок. — Откуда вы их взяли?
Китти поспешила ответить за меня:
— Леди Блайт эти конфеты подарил лорд Беккет, сэр. Вот и записка есть, — она взглянула на меня, мол, можно показать записку констеблю?
— Да, пожалуйста, — одобрила и долго смотрела, как мистер Фокс тщательно изучал аккуратно выведенные строчки.
— Лорд Беккет ваш друг? — он поднял на меня глаза полные праведного ужаса. Само имя Чарльза наводило его на мысль, что дело об убийстве будет весьма занятным.
— Лорд Беккет друг моего мужа, сэр.
— Как конфеты оказались у жертвы?
Я взглянула на дверь, ведущую в холл, понимая, что там находится труп горничной, чьего имени я даже не знала. Слово «жертва» вызвало волну холодных мурашек. А если бы эти конфеты попробовала я? Меня бы тоже назвали жертвой или, упаси боже, телом.
— Я отдала ей сладкое, мистер Фокс.
— Зачем?
— Я что попадаю под подозрение, сэр? — он начал меня нервировать, — захотела и отдала.
Он недовольно погримасничал.
— Скоро родственники заберут тело, — сказал, видя, что все мы напряжены, — завтра утром я приеду с детективом из Шрусбери, а пока я вас оставлю.
Натянуто улыбнувшись и, поклонившись, он вышел. Я взвыла.
— Шерри, умоляю! Не могу здесь находиться!
— Леди Блайт, — тихо прошептала она, — как мне жаль бедную горничную…кто мог это сделать…
Коулл бережно поглаживал Шарлотту по плечу, шепча на ухо слова утешения.
А мне, как бы плохо это не звучало, было жаль только себя! Это меня хотели убить! Убийца еще на свободе! Что мешает этому негодяю или негодяйке ударить меня ножом где-нибудь в саду или на улице. Конечно, я не верила, что именно Беккет захотел меня уничтожить — уж слишком все очевидно, не в его манере.