Я вырвалась на воздух, выйдя через черный ход, и потребовала, чтобы мне подали лошадь. Отмахнувшись от Китти, я взлезла в дамское седло и пустила лошадь галопом.
Беккет остановился в доме одного не очень состоятельного помещика, на правах постояльца. Ему, естественно, не могли отказать не только из-за происхождения, но и из-за денег, которые он никогда не считал. Я ворвалась в дом, как сумасшедшая истеричка, отгоняя назойливого дворецкого. О, поглядите, Беккет завел настоящего дворецкого в форме! Заносчивый мерзавец! Я имела наглость самостоятельно подняться в спальню, ища его и окрикивая по имени. Слуги пытались остановить меня, но я лишь ярилась, толкаясь и сыпля проклятиями.
Я влетела в его личные покои, ногой распахнув дверь, и застала умилительную картину. Чарльз встрепенулся, изумленно вскидывая брови. Изумилась и мисс Вебер, которая сдула с лица прядь волос и выглянула из-за его плеча. Он откатился в сторону, в ворох белоснежных простыней с глухим смешком.
— Леди Блайт? — захохотал громко, — хотите присоединиться?
— А-ну, брысь отсюда! — рявкнула я на Лив, заметив ее платье, валяющееся в углу, и со всего маху бросила ей в лицо.
— Леди Блайт, — Чарльз сел, наблюдая за мной с похабной улыбочкой, — вы лишили меня удовольствия.
— Успеете насладиться! — прошипела, видя, что Оливия, ничуть не смущаясь, принялась натягивать платье.
Я схватила ее за руку, вытолкнула за дверь и воззрилась на Чарльза.
— Вижу, вы развлекаетесь!
— Советую вам делать то же самое. Жизнь слишком коротка, — он спокойно откинулся на руки, продолжая лежать. — Чем обязан столь внезапным визитом?
— Во-первых, вы, Чарльз Беккет — настоящий подлец! Во-вторых, для чего, черт побери, вам понадобилось присылать мне отравленные конфеты?
Он скептически изогнул бровь.
— Вы случайно не перегрелись на солнце, леди?
— Объясните это мертвой горничной в моем холле, которая слишком любила сладости!
Он откинул простынь и поднялся. Я поспешила отвести глаза.
— Подробнее! — потребовал, быстро одеваясь.
— Она попробовала конфеты и умерла.
— Кто принес конфеты?
— Ваш посыльный, наверно. Не знаю. Конфеты и записка лежали на комоде в холле.
— Сегодня я не передавал никаких конфет.
Я обернулась, заглядывая ему в лицо. Он преспокойно застегивал брюки.
— Вы шутите? Это был ваш почерк… на записке…
— И что я там написал? — он усмехнулся, вынимая из шкафа рубашку.
— Что желаете мне долгих лет жизни.
— Поздравляю, у вашего убийцы потрясающий черный юмор.
Он подошел к зеркалу, завязывая шейный платок. Будь моя воля, я бы его этим платком и придушила.