— Это сын той женщины? Женщины, с которой вы дружите, и это не нравится маме?
— Да, Вики.
Я снова тянусь через Питера и возвращаюсь к папке с фотографиями. Когда снова появляется папа, он отворачивается от монитора. Нахожу папку с Вики и открываю ее новогоднее фото.
— Она из Техаса, — говорю я, словно это объясняет оленьи рога на ее голове.
Питер увеличивает изображение, будто хочет более внимательно рассмотреть ее лицо. Глядя на нее, он говорит:
— А что мама имела в виду, когда сказала, что ты три дня не выходила из своей комнаты после годовщины?
В голосе Питера слышен оттенок беспокойства. Что-то внутри меня готово пойти ему на встречу.
— Да ничего. Просто читала, что люди пишут, и старалась ответить каждому. Это заняло много времени.
— И что они писали?
Я закрываю фото Вики и возвращаюсь на сайт. Питер начинает читать комментарии, которые размещались там с июня.
Когда я мысленно возвращаюсь к годовщине, то время представляется мне расплывчатым, но не в плохом смысле. Требовалось много времени, чтобы придумать, что ответить людям — мне хотелось говорить правильные вещи — поэтому я не ложилась допоздна, а после одного—двух часов сна снова возвращалась к сайту.
В те три дня на меня как будто обрушилась лавина. Я отвечала нескольким людям, спала совсем недолго, просыпалась и видела пятнадцать новых сообщений от других людей. Никогда раньше не думала, что у папы так много друзей, а потом вдруг человек пятьдесят из них рассказывали такие вещи, которых я не знала.
— О каких комментариях она говорила, что они тебя расстраивают?
Я проматываю страницу и нахожу комментарий от одного парня о том, как он был счастлив, когда папа сказал, что собирается остаться в Ираке еще на полгода. Указываю на экран, и Питер читает его про себя.
— Он собирался остаться?
— Она сказала, что он принял это решение незадолго до смерти и просто не успел нам сообщить.
Питер никоим образом не реагирует. Он просто крутит колесико мышки, читая другие комментарии.
— Ты ни разу не был на сайте? Я имею в виду, ты же оплатил его, — говорю я. — По мнению мамы, это делает нас с тобой одинаково виновными.
— Не знал, что она будет беситься из–за кредитки, — говорит он. — А ты?
Качаю головой.
— Я думала, что ей, вроде как, нравится сайт.
— Почему ее так волнуют те несколько дней?
Я наклоняюсь к столу и опираюсь на него локтями.
— Она не могла меня заставить ничего сделать. Я, типа, не выходила из–за компьютера даже в душ или на улицу.
— Ты хоть ела? — спрашивает он.
— Немного.
— Она ненавидит, когда мы не едим.
Я протягиваю руку и дергаю его за пояс. Между джинсами и его кожей около пяти сантиметров.