Она вздохнула и еще раз осмотрела себя в зеркале. Цвет сшитого Мариной платья, длиной до щиколотки и без рукавов, замечательно сочетался с ее глазами. Волосы Лика убрала в высокую прическу, выпустив на волю несколько кокетливых прядок над висками и по шее. Вроде все на месте, даже Маринин подарок на совершеннолетие — золотой браслетик. Лика осмотрела себя еще раз от завитых локонов до кончиков туфель. Отвернулась от зеркала и принялась ходить по комнате туда-сюда, нервно покусывая губы и потирая руки.
Все было готово. И стол, и хозяйка. Но где же гость? Лика подошла к окну и выглянула. Во двор въехал черный джип и остановился у Ликиного подъезда. Она с интересом пронаблюдала, как из машины выгрузился — а иначе и не скажешь о таком детине — высокий светловолосый парень и окинул взглядом окна.
Максим, узнала его Лика, отшатнулась от окна и почувствовала, как похолодело что-то внутри. Неужели она и в нем разочаруется? Да, теперь поздно думать об этом, но ей почему-то стало не по себе. Появилась даже крамольная мысль ему вовсе не открывать. Она опять подошла к окну и снова осторожно выглянула. Двор был пуст. Значит, сейчас Максим придет. Сколько ему нужно времени, чтобы подняться? А может, он ее не видел и тогда еще не поздно дать задний ход?..
«Поздно, — сказала она себе. — Не паникуй. Может, не все так страшно. В конце концов, мы любили друг друга. И кто знает, может быть, любовь в его душе и моя память о ней способны совершить маленькое чудо?»
В дверь позвонили. Лика осторожно подошла к ней, глянула в зеркало, отметив собственную бледность, что не удивительно при данных обстоятельствах. Потом глубоко вздохнула, посчитала: «Пять, четыре, три, два, один, ноль»… И открыла.
Максим стоял на пороге. В одной руке чудовищного размера пакет, а в другой — букет нежно-розовых роз. Никак не меньше дюжины, прикинула Лика и, вздохнув еще раз, подняла на него глаза.
— Господи! — простонал Максим и, словно обессилив, прислонился к стене. — Господи, Энджел, так нельзя.
— Как? — оторопела она и добавила: — Входи…
Максим закрыл глаза, шагнул в прихожую, которая, как в прежние времена, сразу же стала маленькой, тесной, поставил пакет на пол и снова прислонился к стене.
— Так, Энджел, — он открыл глаза во всю ширь и медленно, очень медленно осмотрел ее сверху до низу. Лика ощутила его взгляд каждой клеточкой и затрепетала под ним, удивляясь и смущаясь одновременно. — Потому что нельзя быть на свете красивой такой. Знаешь песню? — Максим был все еще бледен и растерян. — Прости, сказал пошлость, — он легко пожал плечами, видимо, начиная приходить в себя. — Я, конечно, думал, что ты стала настоящей красавицей, но… Скажи мне, Энджел, ну почему ты так непростительно, неправдоподобно красива?! — с каким-то отчаянием спросил Максим, бросил цветы на столик и притянул Лику к себе. Он сжал ее в объятиях и начал горячо шептать. — Господи, я так долго мечтал об этом! Я уже даже и не мечтал! Ты всегда была для меня единственной! Я думал, что потерял тебя навсегда! И теперь… — голос у него сорвался, и Лика поняла, что надо срочно вырываться из его жарких объятий.