— Слушаюсь, гражданин начальник, — притих он и уселся на краешек табуретки.
— Прежде знали Михаила Багрова?
— Кто ж его, колоброда, не знал? Тем более на одной улице живем, все художества на ладони.
— В каких были отношениях?
— А я чего? Я от него подальше.
— Что так?
— Дак ведь отчаянный был, только свяжись.
— Враждовали?
— Никак нет, гражданин начальник, делить нечего.
Есть у него какой-то камень за пазухой против Багрова. Но о чем спросить, как спросить, чтобы камень нащупать?
— И семью его знаете? — наугад копнул Томин.
— Так точно. Май Петровне завсегда здрасьте… — тут он ухмыльнулся слегка, и в ухмылке проскользнуло злорадство.
Томин помолчал, прислушиваясь к себе. Следующий вопрос был уже с прицелом:
— Вы женаты?
— Само собой.
— Жена ваша с Багровой общается?
— Куда нам, гражданин начальник: Май Петровна — дамочка культурная, много о себе понимает, у ней другие знакомства, с высшим образованием. А нас ежели когда пострижет-побреет — и все наше удовольствие.
Придуривается. Но чем-то его Багров с женой уязвили. Может, взять на уважительность? Такие вот поганцы обожают престиж.
— Калищенко, я нуждаюсь в вашем совете. Как человек, знающий Багрова с детства, что вы можете предположить о причине побега?
Нет, не купился.
— И-и, мало ли что Мишке в голову могло взойти! Я за него отвечать не берусь.
— Противный тип, верно? — вскользь кинул Томин.
— Ой, верно! — и сразу спохватился: — Конечно, как на чей вкус.
— Куда он, по-вашему, мог податься?
Калищенко затряс головой:
— Знать не знаю, ведать не ведаю!.. Да пропади он пропадом, чтоб я из-за него холодную кашу ел!
— Ладно, идите.
Тот поспешно удалился. И даже воздух в помещении посвежел.
— Что-то тут нечисто… — обратился Томин к лейтенанту за неимением другого собеседника. — Но правды он не скажет.
— А если припугнуть?
«Ай да дипломник педвуза!»
— У вас практикуются пытки? Или есть яма с голодными тиграми? Ладно-ладно, шучу, — потрепал он по спине покрасневшего лейтенанта.
И в третий раз сел за аппарат спецсвязи. По счастью, Знаменский оказался на месте.
— Про субботу помнишь? — заорал в трубку. — Смотри, мать обидится!.. Что?.. Иван Калищенко?.. Н-нет, Саша, такой по делу не проходил и никем не поминался.
— Меня, понимаешь, совпадение настораживает. Появляется Калищенко, Багров делается сам не свой, выдумывает историю насчет кражи и с комфортом уезжает из колонии. И бежит. Причем сам Калищенко Багрова безусловно не переваривает и о жене его отзывается с каким-то ядом. Словом, насолить ему он бы не отказался.
— Раз земляк, привез какие-то вести с родины, — уверенно сказал Знаменский.