Молись, Германия, доживешь до смертного часа. Но для этого обязан выжить я, Поль Дешан, а как меня дальше, убей бог, не помню, и на том берегу меня не было, и тех волн не было, минутная слабость от вспышки ненависти, все, прошло, держу себя в руках и слушаю голос судьбы.
Итак, ясно. Эжен работает под контролем, а я должен идти в «Меркурий», чтобы убедиться в том окончательно. Если гестапо не берет Эжена, то и меня не будут сразу брать. Тогда они начнут слежку, а я ведь молодой, быстроногий, я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, от тебя, гестапо, и подавно уйду.
Мерси, Марика, ты подсказала верный ход. Оревуар.
Вспыхнувший свет освещал равнодушные лица, пробуждающиеся от сладостного дурмана. У выхода возникла сдавленная толкотня. Действительность враз показывала свои зубы.
— Ахтунг! Проверка документов.
Он перебрался на два ряда правее.
— Салют, крошка. Где ты была и куда торопишься?
— На распродажу к Морису, там будут давать чулки, черную паутинку. А вы серьезно спрашиваете?
— Я еще вчера хотел тебе предложить то же самое…
— Вы мне поможете, да?
— Как тебя звать?
— Тереза. Правда, я сейчас несколько худовата. Но это только так кажется.
— Ваши документы.
— Силь ву пле, мсье. А это Тереза, мы спешим на распродажу.
— Проведете сутки в комиссариате, успеете как раз вовремя. Подними пиджак.
— Пардон. У вас имеются отдельные камеры для влюбленных?
— Кончай болтать. Проходи своей дорогой.
Облавы, проверки, кордоны, патрули — и все это неспроста. Кого они ищут? Внимание. Совершенно секретно. Похищена бутылка оранжада особой государственной важности. Приметы: бутылка с суживающимся горлышком темного бутылочного цвета, емкость две пинты, пробка плотно закупорена и залита сургучом, этикетка оранжада фальшивая. Срочно найти и доставить вместе с похитителем, в противном случае великая Германия лишится нового тайного оружия и проиграет войну, а тайная полиция будет распущена и члены ее преданы суду. На поиски бутылки брошены все силы рейха. К сему рейхсминистр Генрих Гиммлер, исполнено в ста двадцати экземплярах.
Как хорошо на свежем воздухе. Заработал еще один глоток свободы. Надолго ли его хватит? Успею ли дойти до первого перекрестка?
— Нам налево.
— Не сердись, крошка, я спешу.
— Ты же обещал помочь мне с чулками. Ты не любишь худых?
— Откуда ты взяла? Только худых и обожаю. Хочешь со мной в Ливадию?
— Где это?
— Под Ниццей. В горах.
— Но сначала я все же попробую достать черную паутинку.
— Ты прелесть, Тереза. Вот тебе двести франков. А вечером мы можем встретиться. Где тебя искать?
— В «Энфант терибле» на бульваре Ватерлоо, я там выступаю. Так ты придешь? Честное слово?