-Еще раз, - сухо бросил он и в этот раз остался стоять рядом, как надзиратель, глядя на меня сверху вниз. Я нагнулась и подняла постель с пола, повторяя хорошо заученные действия. Наматрасник, простынь, пододеяльник, наволочки, отогнуть край одеяла, заправить, разгладить. Я была уверенна, что лучше заправить постель не может никто, и не понимала, что делаю не так. Я уже мысленно паковала вещи и возвращалась домой, без копейки в кармане.
От мысли, что придется смотреть в глаза матери - наворачивались слезы, и я плохо видела складки ткани, как впрочем, и постель в целом. Капельки пота стекали по моим вискам на щеки, и я смахивала их трясущимися руками. Легкая ткань униформы прилипла к телу и сковывала мои движения. Я почувствовала, что мои силы на исходе и если он скажет мне начать сначала еще раз - я этого не вынесу. Закончив - я снова все проверила, и отошла в сторону, тяжело дыша.
Мистер Фаррелл снова все рассмотрел, и я приготовилась к очередному рывку, но он сел в кресло, и, движением руки, подозвал меня к себе. На негнущихся ногах я подошла к нему, но посмотреть на него не осмелилась. Меня переполняла ненависть к этому человеку, за то, что заставил меня пережить такое, заставил так унижаться перед ним, словно я его рабыня, а не горничная.
-Я хочу, чтобы завтра вы провели полную уборку номера, а я проверю вашу работу, - все так же сухо сказал он и указал мне на дверь. - На сегодня все, можете идти.
-Да, сэр.
Я вылетела из номера и едва оказалась в коридоре - расплакалась, и совершенно вымотанная, побрела в свою комнатку.
Не смотря на то, что голова сильно болела от пролитых слез, и сильно хотелось спать - уснуть мне не удавалось до самого утра. Я все прокручивала в голове произошедшее в номере этого тирана и не могла понять, справилась я или нет. Зачем он заставлял меня снова и снова застилать кровать? У меня было такое чувство, что он наслаждался, наблюдая за мной, за тем, как я наклоняюсь, как подскакивает моя униформа, когда я расправляю простынь и одеяло. А когда он смотрел на меня – в его взгляде было такое самодовольство, такое превосходство надо мной. А его голос был так холоден и строг, что мне становилось не по себе - он не говорил, не просил, а приказывал… Но как бы я не относилась к нему - мне все еще нужна была эта работа, и я не собиралась сдаваться, оказавшись у цели.
Точно! Меня словно осенило: он знает, что я нуждаюсь в этой работе, поэтому он так пренебрежительно ко мне относиться. Если бы это был другой, высококвалифицированный сотрудник – мистер Фаррелл бы не позволил себе такого. А я - простая дурочка с деревни, и меня можно унизить, показывая свое превосходство... Что ж, пусть, я все стерплю, не в моей ситуации думать о гордости.