Размеры ее поражают воображение: в некоторых местах клоака кажется настоящим туннелем диаметром почти пять метров. Сюда собираются не только нечистоты, но и излишки воды из водопроводов, сточные воды терм, фонтанов и, разумеется, дождевая вода.
В этой связи надо сказать, что улицы имеют характерный «горбатый» профиль – как раз затем, чтобы дождевая вода, уходя в водостоки, стекала по обеим сторонам дороги и заодно «мыла» ее (эта изобретательная система мытья улиц, как ни удивительно, действует сегодня в Париже). Канализационные колодцы можно увидеть повсюду, часто они выполнены в форме головы речного бога, полуоткрытый рот которого «глотает» дождевую воду. Один из них известен во всем мире и явно является самым фотографируемым канализационным колодцем в мире – это «Уста истины», увековеченные в знаменитом фильме «Римские каникулы» с Грегори Пеком и Одри Хепберн.
Большая клоака вытекает в Тибр сразу за Тиберийским островом. Становится очевидным единственный изъян римской канализации: когда на Тибре паводок, уровень воды поднимается и она затопляет Большую клоаку, останавливая движение сточных вод, а нередко даже поворачивая его вспять. Тогда сточные воды поднимаются и выходят на поверхность через колодцы и сточные желоба на улицах и в помещениях… Разумеется, эта канализационная система не в состоянии обслужить целиком город с населением один или даже полтора миллиона человек, поэтому многие стоки стекают в выгребные ямы, которые периодически опорожняются (не будем даже пытаться вообразить условия работы), а их содержимое используется как удобрение.
Эта впечатляющая очистная система Рима, сравнимая с почками живого организма, – удивительно современное явление. Римляне, народ весьма прагматичный, с самого начала поняли, что высокая концентрация людей невозможна без эффективной канализации. И это много говорит о цивилизации, которая, хотя еще не знала о бактериях, поняла фундаментальное значение гигиены и чистоты, достигаемой простым использованием воды (этот аспект будет утрачен в Средние века и даже сегодня остается несбыточным идеалом во многих странах третьего мира).
На лбу блестят капли пота. С началом каждой схватки она морщится от боли, вена на шее, кажется, вот-вот лопнет от натуги. Женщина сидит на плетеном кресле с высокой спинкой, пальцы рук впились в подлокотники. Крики разносятся по дому, усиливая напряжение, из-за которого вот уже несколько часов жизнь в доме замерла. Рабы застыли в тишине в разных частях дома. Один из них, темнокожий, попавший сюда совсем недавно, глядит на товарища родом с Ближнего Востока, и во взгляде его огромных черных глаз читается вопрос. Тот, прикрыв веки, посылает ему успокаивающую улыбку. Хозяйка рожает уже не в первый раз. По дому, однако, разлито тревожное ожидание. После рождения трех девочек все в доме надеются, что в этот раз будет мальчик. Хозяину дома нужен наследник, чтобы было кому передать имущество и дела…