Зрители выкрикивают «verbera», «iugula», «ure», что значит «секи», «добей», «жги». На арене стоят наготове особые служители, бичом или раскаленными прутьями «подбадривающие» отлынивающих от боя гладиаторов.
Мы видим, что по краям арены оркестры продолжают играть, создавая музыкальный фон поединкам и подчеркивая их наиболее важные моменты, как делали пианисты-таперы в эпоху немого кино… Одна женщина играет на странном инструменте, он напоминает церковный орган со множеством вертикально расположенных труб, но меньше размером. Для этой исполнительницы на арене, у самой стены, устроен небольшой пульт.
Вот еще что любопытно: никто из гладиаторов не облачен в латы, в противоположность тому, как показывают в фильмах, все сражаются с голым торсом. Только провокаторы имеют по две пластины на груди.
Еще один малоизвестный аспект – это перья: многие шлемы богато украшены ими, практически как у индейских вождей. Эта деталь делает более красочным их облик. Традиция украшать голову перьями очень древняя, она родилась задолго до римлян и распространена среди воинов многих италийских, средиземноморских и, шире, европейских народностей и культур. Сегодня только наши итальянские берсальеры и альпийские стрелки[43] сохраняют этот обычай.
Вопли с трибун знаменуют важный момент – есть один раненый. Гопломах поразил фракийца. У обоих имеются маленькие щиты и большие защитные шлемы, короткие мечи позволяют вести ближний бой, но у гопломаха есть преимущество: он вооружен копьем, которым старается поразить противника в самые уязвимые места – лицо и глаза. Фракиец шатается и подносит руку к забралу шлема, откуда ручьем бьет кровь. Удар был точным. Гопломах остановился и ждет. Он повернулся к арбитру и эдитору, организатору игр. Фракиец поднял левую руку, вытянув указательный палец, – он просит пощады. Публика шумит. Кто-то требует его смерти, кто-то просит сохранить ему жизнь… Эдитор подает знак: фракиец помилован. Очевидно, бился он достойно…
У гладиатора много способов просить о пощаде: опустившись на колени, подняв левый указательный палец, бросив на землю щит или даже убрав его вместе с мечом за спину, открывая противнику незащищенную грудь. Тот в таком случае должен остановиться: ведь гладиаторы – рабы, они не могут по своей воле лишать человека жизни. Решать будет тот, кто оплатил игры, – эдитор. И только он. Фракийца уносят прочь под рукоплескания толпы.
Но до конца еще далеко. На арене продолжаются другие поединки, и, как многих других зрителей, нас увлекает один из них, особенно яростный, ведущийся в самом центре песчаного овала арены.