- Теперь мы заключили наш контракт, - сказал Пэтси, - давай подпишем его.
- Думал, мы уже подписали.
- Нет-нет. Как джентльмены.
Сэм нахмурился, неуверенный и совершенно выбитый из колеи. Что ожидает от него Пэтси? От них требуется провести ножами по запястьям и перемешать кровь? Или он хочет драться с ним? Бороться? Боже всемогущий, он же не собирается устроить сцену из "Влюбленных женщин"[24]?
- На десять минут она твоя, - сказал Пэтси, кивнув своей противной пулевидной головой в направлении душа.
- Пэтси, меня больше интересует, что случилось с моим начальником.
- Не надо так говорить, сынок. Я предлагаю тебе взаймы свою самую дорогую собственность. Обижусь, если откажешься.
Держа в крепкой руке боксера обличительную кассету, Пэтси неуклюже протиснулся мимо Сэма, загородил входную дверь и задержался там на секунду. Не оборачиваясь, он произнес: - Скажи спасибо.
Снаружи доносилась оглушительная музыка с ярмарки, внутри было слышно лишь шипение душа в кабинке.
Сэм промолчал.
- Как закончишь, я буду у Принцессы, - сказал Пэтси, аккуратно закрывая за собой дверь фургона.
Сэм засомневался, подумал об Энни, о Джине. Взглянул сквозь тюлевые занавески на окнах в темное небо в вышине, на безумную круговерть ярмарочных огней под ним. Поверх музыки, гремящей на каруселях (Сьюзи К давно уже уступила место "Crocodile Rock"), Сэм уловил лай и рычание Принцессы, которую Пэтси дразнил своими издевательскими способами.
Сквозь матовую стеклянную дверь душевой кабинки Сэму были видны струи воды, поднимающийся пар и розовые туманные очертания Трэйси Портер. Ее нейлоновые спортивные штаны и футболка со Стивом МакКвином лежали на полу снаружи кабинки, идеально сложенные, в полном соответствии с пристрастием Пэтси к домашнему порядку и опрятности.
Сэм скромно постучал костяшками пальцев по стеклянной двери.
- Трэйси. Это я. Он хочет, чтобы я... зашел туда, к тебе.
Трэйси тут же открыла дверь. Сэм отвел глаза от ее обнаженного тела.
- Я не собираюсь ничего делать, - пробормотал он.
- Лучше делай! - прошептала Трэйси. - Иначе он узнает!
Сэм рискнул поднять глаза. Ее мокрые липкие волосы стелились по обнаженным плечам, но внимание Сэма привлекло множество синяков, укусов, ожогов от сигарет и красных ссадин, которые украшали ее тело почти целиком, совсем как татуировки у Пэтси. О скольких месяцах и годах плохого обращения свидетельствовали эти отметки? Сколько боли и унижения принесли они этой бедной худенькой девочке?
- Давай, пошевеливайся, - сказала она глухим призывным голосом. - Ему не захочется слоняться там дольше десяти минут, тем более после поединка.