Райну похоронили недалеко от замка на открытом месте. Небольшой холмик земли присыпали сверху хвоей.
«Надо будет потом здесь что–нибудь посадить, — подумала Ира, — а то как–то пусто».
— Мы не стали обкладывать могилу камнем, — сказал ей Виктор. — Вы говорили что–то такое, но я решил уточнить. У нас такое не принято. Зачем придавливать тело камнями? Чаще всего в изголовье ставят небольшую плиту, на которой высекают имя усопшего. Люди побогаче вместо плиты ставят арку. Если хотите, я могу заказать.
— Да, пожалуйста, закажите арку. Вам деньги не нужны?
— Благодарю, миледи, но мы еще не потратили и трети от того, что я получил от вашей матери. Вам дать отчет?
— Не сейчас. Прошу вас, Виктор, уйдите, я хочу побыть с ней вдвоем.
Управляющий кивнул и ушел, а она опустилась на землю, обняла теплый, нагретый солнцем и пахнущий хвоей холмик и заплакала, прощаясь с той, которая стала для нее ближе родной матери.
«Почему мы так не ценим то, что имеем? — думала Ира. — А потом горюем о потерянных возможностях. А я ведь ее при жизни так ни разу не приласкала, даже мамой назвала, когда она уже уходила. Какие у нее при этом стали глаза! Как же она, оказывается, этого ждала! А я, как какая–то эгоистка, думала только о себе. А ведь знала, что она доживает последние дни, но гнала от себя эти мысли! Папа как–то говорил, что молодые часто не хотят слушать старших и воспринимать их опыт, предпочитая набивать себе синяки и шишки самостоятельно. Свой опыт больше ценится и лучше запоминается, но как же это иногда больно! Это место навсегда останется для меня дорогим. Я буду часто сюда приходить, мама!»
Ира прижалась щекой к могиле, потом отстранилась и поднялась с земли. Налетевший ветер взъерошил ей волосы так, как это иногда делала Райна. Вытерев слезы рукавом, девушка прошла с сотню шагов до края вырубки и углубилась в лес. Убедившись, что поблизости никого нет, она сняла платье и тщательно выбила его о ствол дерева, стараясь чтобы в нем не осталось черного песка. Одевшись, она сняла туфли и вытрясла песок и из них. Противоядие — это хорошо, но оставлять эту гадость на своей одежде и обуви было ни к чему. Даже если для нее это уже не опасно, может пострадать Лина. Но Страшила все–таки большая сволочь! Гад чешуйчатый! Не зря ее Райна предупреждала.