— Успокойся девочка, — полумаска шлема Труллы закрывала ее лицо, приоткрывая лишь нижнюю часть скул. — Дочери Анудэ вольны выбирать себе спутников жизни, будь то мужчина или женщина. — Леона захотела возразить, но оглушающий звук рога ее прервал. Трулла хищно усмехнулась и, махнув на прощанье рукой, побежала рысцой вдоль ощетинившихся шеренг.
— Строй держать до конца. Первую атаку выдюжим, а потом сами ударим. Да так, что эти южане будут только пятками сверкать. — Трулла остановилась возле высокого и широкоплечего подгодара. — Кутберт на тебе копейщики. — Наступавший рассвет оглушал пронзительной тишиной. Лица годары за маской было почти невидно, лишь бледные губы нетерпеливо дергались. Внезапно она застыла, напоминая изготовившуюся к прыжку дикую кошку. На другом краю широкой лощины послышались крики людей, скрип повозок и дробный стук копыт. Трулла запрокинула голову и широко разинув рот исступленно заверещала. — Уттта! — Огромный двуручный меч в руках годары летал как перышко. — Уттта! Уттта! — Сила детей Анудэ не сравнима с силой обычного человека. И сыновья, и дочери Однорукой были могучи как вековые дубы и несгибаемы как железные прутья.
«Первая битва — первая слава», — мысли в голове молодой воительницы беспорядочно мельтешили. Но страха не было. Дети Анудэ ни чего не боятся. Было приятное волнение, сладкое предвкушение, но того животного ужаса, что плескался в глазах тех, кто не был наделен Даром она не чувствовала.
— Мать твою, — оказавшаяся поблизости Трулла, витиевато выругалась. И тут же боевой клич эрулов заглушил звериный вой, от которого армия северян невольно подалась назад. — Корокотты. — Прежнее бесшабашное веселье в глазах годары исчезло. — Если эти зубастые твари здесь, стало быть, пожаловал сам Владыка гнева. Мелкие зубы ощерились в хищной улыбке. — Задница Гулы. — Трулла повернулась к замершим воинам своего фирда. — Мне насрать, кто перед нами. Да хоть сам Младший. Сегодня мы победим и отпразднуем наш успех в медовом зале нашего фирда. — Конский хвост на высоком гребне угрожающе зашевелился. — Но если кто-то из вас повернется сенахам[4] спиной… — Годара не договорила, взмахнув мечом столь стремительно, что лишь немногие заметили смазанное движение. — Вначале я отрежу этим трусам причиндалы, и лишь затем снесу их тупые черепушки. — Размахивая двуручником, она продолжала что-то кричать. Ее никто не слушал. Звериный вой звучал совсем близко, заставляя сердца в груди судорожно биться. В пяти сотнях шагов от передовой линии элуров показались огромные знамена с вышитым на них красным зверем. — Герб Матрэлов, — выдохнул кто-то за спиной Леоны.