Мэтр Гатто быстро наклонился к уху императора и прошептал несколько слов. Злые морщины на лице Водилика X мгновенно разгладились. — Я готов согласиться с мнением Совета. Но при двух условиях.
— Каких, — насторожилась Матриарх.
— Успокойтесь Ваше Милосердие, речь всего лишь идет о небольших уступках, — император широко улыбнулся. — Первое, — разыскивать этого человека будут мои люди.
— Нет.
Водилик X помрачнел. — Хорошо, но я настаиваю, что бы поиски возглавил мэтр Гатто. Конечно, в подчинении у него будут и красные и зеленые, — Матриарх кивнула. Повеселевший император, взглянул на советника и решительно продолжил — Все разговоры о скором возвращении потомков Младшего должны наказываться. — Заметив недовольство в глазах собеседницы, император усмехнулся. — Я готов ограничить наказание двадцатью плетьми и небольшим штрафом. Допустим, — Водилик X на мгновение прикрыл глаза, — пять империалов.
— Для многих это будет неподъемная сумма, — заметила Матриарх.
— Тем меньше люди будут болтать разные глупости. Признайте кузина, что подобные разговоры без нужды волнуют народ и подрывают доверие к власти.
— Я согласна. — Средняя Владыка заложила за ухо непослушную рыжую прядь, — но пусть это будет оформлено отдельным указом и выполнять его будет канцлер.
— Он это будет делать в любом случае, желаете Вы того или нет. — Водилик жестом подозвал Торберта Липа. — Владыки приняли решение. Гатто займется поисками этого человека, и Вы ему в этом поможете. Городской страже и тайной полиции дается право арестовывать любого, кто распускает слухи о якобы произошедшем воскрешении Младшего Владыки.
— В каталажку придется засунуть половину населения Табара, — канцлер хмуро взглянул на Матриарха, ища ее поддержки. Однако она промолчала.
Император решительно отмел возражение — Стоит оправить за решетку самых активных горлопанов, а остальные сразу притихнут. — Он помолчал, затем насмешливо посмотрел на собеседников, — Что ж, мудрость всегда прислушивалась к милосердию, поэтому урезание языка и пятилетняя каторга отменяются. Мы готовы согласиться на гораздо более мягкое наказание.
Отдуваясь, император облокотился на высокую и жесткую спинку трона и, повернувшись к кузине, тихо спросил. — И почему ты Джита превратилась в такую упрямицу? Я еще помню маленькую девочку — сострадательную и любящую. Неужели в твоей душе ни чего из этого не осталось?
Средняя Владыка отвернулась, — Там давно уже ни чего нет Водилик. Благодаря тебе и твоему отцу там только пепел.