— Я действительно немного устала. Пусть сестры примут сегодня всех нуждающихся. — В голосе Джиты Генгейм проступил металл. — Проследи за этим. — Эгифа испуганно втянула голову в плечи, в самом деле, напомнив большую, неуклюжую курицу. — Будет исполнено Ваше Милосердие. — Тяжелой рысью сестра-хозяйка поспешила обратно в госпиталь.
«Он рыжий и голубоглазый», — мысль в мозгу билась как пойманная рыба об лед. — Рыжий и голубоглазый». — Ее зашатало то ли от усталости, то ли от переживаний. Матриарх споткнулась и, наверное, упала, если бы не огромные ладони, осторожно подхватившие ее за плечи. Джита улыбнулась и, не оборачиваясь, прошептала. — Спасибо Арно. — Она уже давно перестала стыдиться перед телохранителем своих слабостей. — Проводи меня в комнату для приемов. Там меня ждет мэтр Гефорт.
При ее приближении Великий Мастер неуклюже опустился на колени. — Ваше Милосердие. — Он поднял голову. Седые волосы обрамляли грубое, словно выстроганное рубанком, лицо. Крупный, с горбинкой нос нависал над толстыми, прекрасной лепки губами. Кустистые брови широким полукругом опускались на большие, нефритовые глаза.
— Мэтр Рогир встаньте. — Великий Мастер был слишком стар, умен и талантлив что бы стоять перед ней на коленях.
— Вы же знаете Ваше Милосердие, что пока силы мне позволяют, я всегда буду приветствовать мою Госпожу как полагается.
Джита тепло улыбнулась. Этот разговор возникал между ними при каждой встрече, но всякий раз Великий Мастер, столь уступчивый с ней в других вопросах проявлял поразительное упрямство. Однако сегодня Матриарх не была настроена продолжать ни когда не надоедавший обоим спор и сразу приступила к сути разговора.
Почувствовав перемену настроения Матриарха, старик кряхтя поднялся и уже безо всяких церемоний уселся на стоявшую рядом низкую скамейку. Мэтру было прилично за восемьдесят, однако выглядел он на двадцать лет моложе. Красные обладали отменным здоровьем, но зеленые могли похвастаться еще более завидным долголетием. Правда это относилась преимущественно к тем обладателям Дара Средней, что тратили ее Милость не столько на лечение страждущих тел и душ, сколько на их услаждение. Мэтр Рогир возглавивший табарскую гильдию художников, еще до рождения Джиты, явно относился к последним. Будучи бимагиком он не только достиг поразительных высот в своем ремесле, но и добился величайшего положения в свете. Великий Мастер стоял во главе почти всех ремесленных гильдий и был их голосом в Имперском Совете. Весьма неплохо, для сына скромного ножовщика, — любил приговаривать своим детям, а теперь уже и правнукам мэтр Рогир. Впрочем, преданность Великого Мастера Матриархам была общеизвестна. Без Генгеймов из этого мира исчезнут не только доброта и милосердие, но и жажда красоты, все возвышенное и грациозное, величественное и изящное, в общем, — все то, что всегда сопутствовало творчеству и созиданию. Любой ремесленник, будь даже он полным бездарем своим покровителем считал прежде всего Среднюю.