— Отойдите Ваше Милосердие, — Хилда попыталась деликатно оттереть Матриарха от кровати, — давайте я попробую.
— Не мешай. Я приняла добрую сотню родов. Неужели я не помогу рождению собственной внучки?
— Вы видите, у Вас не получается. Я принимала Джиту и уж ее ребенка и подавно приму. Просто, — Хилда кивнула в сторону запрокинувшей голову и тяжело дышавшей роженицы, — у Вашей дочери слишком узкие бедра.
— Ты никого не принимала пустомеля, а просто стояла четырнадцатилетней дурехой с тазом теплой воды. И еще путалась у сестры Амелии под ногами — Клеменция сердито отмахнулась. — Не слушай ее родная, у тебя замечательные бедра. Ты тужься, тужься.
Хилда обиженно отвернулась, но попыток отодвинуть Матриараха не оставила. В результате вместо родовспоможения женщины начали энергично отпихивать друг друга от кровати.
— Не мешай Хилда, — слышалось сквозь глухие толчки и частое пыхтение. — Угораздило же тетку на старости лет выйди замуж за фиолетового.
Между тем, из голоса Хилды исчезли последние нотки почтения. — Ты сестрица не так и не там давишь. Нужно левее. И не трогай мою мать, она в любом случае была счастливее твоего мужа.
— И чем же? — взвилась Матриарх. — И вообще, не смей мне не тыкать. Я тебе в матери гожусь.
— Если уже совсем по справедливости, ты мне сестрица в бабушки годишься, — в голосе Хилды слышалась непередаваемая смесь язвительности и почтения.
— Мерзавка. Если бы не Джита, поганой метлой выгнала бы тебя отсюда.
— Остановитесь! Ну, хоть на время прекратите эти семейные склоки, — роженица привстала, но тут же упала навзничь и вновь громко, тягуче заголосила. — Ууууу. Где сьер Арно?
— Стоит за дверью, — Хилда сердито смахнула с потного лица непослушную прядь медно-красных волос. — Нечего ему здесь делать. Пусть лучше охраняет.
Она замолчала, однако вскоре вновь начали привычно перепираться с сестрой. Взаимные упреки прекратились лишь тогда, когда очередной, протяжный стон, внезапно был прерван тонким, пронзительным визгом.
— Девочка. Какая красивая, — Матриарх не скрывала слез. — И глазки зеленые. — Она растроганно посмотрела на дочь. — Приложи ее к груди. Да, да. Вот так. Пусть у мамы на груди полежит, а потом покажем всем мою внученьку. А ты боялась, что что-то пойдет не так. Слава Триединым, победила твоя кровь. — Она испуганно закашляла и покоившись на Хилду тут же зачастила: — Все ждут этого ребенка. Даже кронпринцесса, хотела приехать, а ты знаешь, что в ее положении лучше сидеть дома. — Клеменция счастливо, хотя и сквозь слезы улыбалась.
— Что-то я ни какой зелени в ее глазах не вижу. — Хилда заглянула через плечо новоиспеченной бабушки. — По-моему, они у нее голубые или даже, — она задумчиво рассматривала новорожденную, — какие-то серые.