Не фиг сачковать, – прогремел громоподобный бас откуда-то из-за северного сияния.
Папашка Ваш шутить изволят, – сказал педагогу запыхавшийся и мокрый Пётр. Он вернулся назад бегом. По воде, аки посуху.
У тебя получилось! – Павел искренне радовался успеху товарища, – Но каким образом?
Просто вода очень холодная, – ответил Пётр.
Теперь обществоведение. Мустафа, назови-ка мне одну из десяти заповедей.
Убей неверного, – выпалил тот и почесал свою мусульманскую задницу.
Пшёл вон! Тоже мне, моджахед нашёлся.
Так христианство лишилось одного из тринадцати апостолов. А Мустафа взял себе псевдоним Мохаммед и немного погодя учредил, альтернативную кресту, религию полумесяца.
Благодаря сну вишни под моим окном, я проснулся религиозно просвещённым типом. Пришли свидетели Иеговы из "Сторожевой башни" и прямо с порога о чём-то попытались свидетельствовать. Глупцы. Если бы у них было пиво, я бы пошёл за ними на край света, обрившись наголо под кришнаитов и, на всякий случай, сделав себе обрезание. Но пива у них не было и я, сказав, что проповедую дзен, закрыл дверь у них перед носом.
Меня ранило в голову. Ранение было тяжёлым, потому что я, вооружившись пылесосом, занялся трудотерапией. Потом была изнуряющая тело зарядка. Я таскал, вместо штанги, вёдра с водой и, обливаясь потом, отжимался от пола. После холодного душа и чашки чая, я заснул сном ребёнка.
Снилось мне кладбище. Кресты и гроб, обитый материей синего цвета в жёлтый горошек. Он закрыт, но ещё не забит. Мне страшно, но что-то заставляет меня подойти и отбросить крышку гроба. В гробу лежит моя мама…
Я проснулся в холодном поту и в хорошем настроении. Это был мой сон, и я знаю, что он означает.
Ивана. 11.03.02 г. Москва.
Времена года.
Катя положила на кухонный стол лето. Оно было сшито из разноцветных тёплых квадратиков, напичканных всевозможными полевыми цветочками, деревянными листочками и… «травушка-муравушка зелёненькая».
Теперь, всякий раз заходя на кухню, мы оказываемся в лете.
Лето – пора насекомых и малярии, полуобнажённых девиц и сексуальных маньяков, манящей прохлады воды и утопленников. Disco. Танцуют все.
Я устала, – сказала ты.
Ничего не попишешь, – ответил я, ослеплённый какой-то коварной моргалкой, – на нас смотрят. Надо продолжать.
Чего ради? – ты капризно надула губки и, топнув каблучком, попала в синкопу, которую не удавалось поймать даже самому крутому местному танцору.
Танцующие рядом люди подвергли тебя испытанию медными трубами. На мгновение, став королевой бала, ты забыла о том, что хотела мне возразить. Это просто лето. Let’s dance.