Ничего особо нового Ксения от Жени не услышала – по ее словам они не учли психологию зрелого мужчины, которому нельзя просто повесить кое – что на нос, в нем сначала следует возбудить воображение, вызвать желание, а это наука тонкая. Основной стимул для него не обнаженная натура, а переходные моменты, как бы намеки… Недосказанность, элемент загадочности, вот что нужно. Ведь фантазии человека всегда богаче действительности. Это же из жизненного опыта понять можно. Почему впечатление от художественной литературы многократно эффектнее, чем самая удачная экранизация?! Тот же принцип. Ожидание прекрасного всегда прекраснее самого ожидаемого…
– О! – удивившись собственным импровизациям, округлила глаза Женя. – Меня уже можно цитировать.
– Цитаты потом, – поторопила подругу Ксюша. – Давай ближе к делу…
– Вот ты представь, ты неспешно выходишь так, из-за какого– то угла, на тебе длинное свободное платье из тонкой ткани пастельных тонов. И откуда-то со спины, и чуть сбоку, падает рассеянный свет…Под платьем, конечно, у тебя ничего или почти…И твое тело вырисовывается немного размытым изображением в ореоле этой, ткани, которая становится как бы воздушным футляром…
– Понятно, – хмыкнула Ксюша. – Деликатес в полиэтилене.
– Ну, – отмахнулась Женя. – Не так грубо. В общем, выбирать нужно ткань на месте.
– Послушай, кутюрье, я все понимаю, но у меня на это просто нет денег. Еще эта свадьба… Хоть все расходы и берут на себя родители, но не могу же я включить в их счет еще и неглиже, чтобы наставить рожки их сыночку.
Женю, однако, уже было не остановить.
– Я дам тебе в долг. У меня есть заначка. Собиралась в круиз, да и черт с ним.
Колесо закрутилось. Витрины, прилавки, тряпки… Уже поздно вечером они, в ванной, сделали окончательную примерку. Женя выскочила в комнату раньше, выключила люстру а когда Ксюша появилась на середине комнаты в одеянии кремового
оттенка, включила торшер, который оказался «за ее спиной
и чуть сбоку». Посмотрев на подругу, она всплеснула руками.
– Мама, посмотри, какая прелесть! – возопила она.
Над спинкой кресла, что стояло перед телевизором неожиданно показалось заспанное лицо «маман» – она, оказывается, была дома.
– Хоть щас на панель, – оценила Алла Ивановна, мотнув головой.
– Ни хрена она не понимает, – отмахнулась Женя. – Не на панель, а на руки любящего мужчины и…, – потянула она.
– В сточную канаву, – подсказала уже с досадой Ксения.
– Да ну, тебя! Ведь тебе же надо только поставить его на колени. Поточить коготки.
Ксюша в напряжении округлила глаза. А действительно, что ей, собственно, надо?