— Нет, мы не можем, — голосом полным желания выдохнул Виллем, и всё же, сжал руку Серенити не давая дотронуться до молнии своих брюк. Но увидев уныние в её светло-голубых глазах, тяжело вздохнул.
— Будь благоразумна, ангел.
Они направлялись на благотворительный бал, устраиваемый семьёй де Конаи, но в отличие от всех других, которые они посетили вместе, на этот раз к ним должна была присоединиться Шейн.
Когда Серенити вновь взглянула на миллиардера, на её лице была привычная маска спокойствия, и она прошептала покорным голосом:
— Конечно.
Она попыталась отвернуться от него, но Виллем тут же остановил её, притягивая обратно к себе.
— Ты можешь не любить свою сестру…
Серенити смутилась от слов миллиардера, и тут же, абсолютно по-детски залепетала оправдания:
— Не я её не люблю, — гордо заявила она, — а она меня.
— Ну конечно, — успокаивающе сказал он, — я просто не правильно выразился.
Она попыталась оттолкнуть Вилема, но это было то же самое, что двигать стену с места.
— Мистер де Конаи, я прекрасно знаю, когда вы надо мной насмехаетесь, — пробормотала она, всё же позволяя ему захватить себя в объятия. — И именно это вы сейчас и делаете.
Пряча улыбку в её волосах, он спросил:
— Неужели? — Поцеловав её в макушку, он продолжил, — ты ведь знаешь, у меня связаны руки. Приглашения уже давно были разосланы, и твоя сестра получила его, потому что организаторы вечера решили, что она будет сопровождать меня в качестве моей спутницы. И если бы я отказал ей сейчас, она бы что-то заподозрила.
Серенити упорно продолжала хранить молчание.
Всё также продолжая улыбаться, Вилем оставил нежный, краткий поцелуй на её устах, бормоча в её губы:
— Ты ведь знаешь, что я прав, ангел. Твоя сестра не идиотка. Как только она попадёт в лимузин, тут же поймёт, что мы тут занимались тем, что не должны делать босс и его интерн, — он сделал недолгую паузу, — если только, ты не передумала.
Серенити прикусила губу, а затем выпалила:
— Если только ты тоже не передумал.
Он не отвечал. Но в целом, и не должен был. От её слов, он тут же отстранился, словно пелена покрыла его взгляд, и при виде его безразличной маски, Серенити от беспомощности крепко сжала на коленях кулаки.
— Я не понимаю тебя, Виллем, — внезапно, от одного взгляда на него, ей захотелось рыдать, и она поспешно отвела взгляд в окно.