- Признаться честно, я заставлял себя не читать, но не смог удержаться.
Мы настолько близко, что не имеет значения , врет он сейчас или нет. Я не могу мыслить рационально, когда его губы всего в миллиметре, и нужно всего лишь немного приподнять голову, чтобы поцеловать его. Но я не хочу делать это первая. Он прочитал мои записи; я и так кажусь ему сдавшейся. Мне нужно, чтобы сейчас он сделал первый шаг, чтобы он опустил голову и коснулся меня. Мне это нужно, потому что тогда, возможно, мы будем квиты.
Однако Аарон лишь играется со мной, возбуждая все больше. Внизу живота разгорается желание. Он то приближает губы, то отдаляется, ухмыляясь. От этой ухмылки грудь вздымается чаще, а боль между ног становится сильнее.
Наконец, спустя почти вечность, Рон обхватывает ладонями мое лицо и прижимается своими губами к моим. Его язык врывается в мой рот, пока парень одной рукой тянет меня за волосы назад. Он страстен и ненасытен. Я должна беспокоиться о том, что целуюсь плохо, но меня это совершенно не смущает. Звуки, которые Аарон издает, лаская меня, не могут быть ничем другим, кроме как звуками удовольствия. И я готова слушать это постоянно.
Я кладу свои ладони на его грудь, пальцами впиваясь в кожу через ткань футболки. Аарон целует меня сначала быстро, потом замедляет темп. Он доставляет мне удовольствие, когда сплетает свой язык с моим, но я чувствую боль, когда он кусает мою нижнюю губу практически до крови. Я издаю всхлип, но он облизывает быстро поврежденное место и продолжает поцелуй. Его пальцы находят застежку лифчика. Он дергает его за бретельки, все еще не позволяя себе залезть мне под платье или коснуться голой кожи ниже плеч.
- Я хочу его снять, - рычит Аарон мне в губы, чуть-чуть отстраняясь.
- Знаю. – Я не ожидала от себя такого ответа, но, оказывается, я смелее, чем кажусь.
В моей голове проносится ужасная мысль: «Надеюсь, он не дошел до того места, где я признаюсь, что я все еще девственница ». Я действительно должна сжечь этот дневник. А потом, когда приеду домой, стоит сжечь все дневники, исписанные ранее. Я веду ежедневники с четырнадцати лет. В моей комнате, в Джексонвилле , целая полка отведена для них. Просто не стоило терять бдительность и ронять сумку в доме Мишель , вот и все.
- Хочу снять его с тебя, - повторяет Аарон тише. Рука его сжимает мою грудь. Ткань платья натягивается в том месте. – Хочу снять все. Абсолютно все.
Дыхание сбивается. Я то опускаю глаза вниз, то поднимаю их на него. Все еще пытаюсь понять, знает ли Аарон всю правду обо мне. Знает ли он, что у меня еще никогда не было секса? Пальцами приподняв мое лицо за подбородок, Галлахер произносит, глядя мне в глаза: