Тринадцать черных кошек (Дмитриев) - страница 21

Прежде чем отправиться за медведем, индейцы долго постились, а накануне охоты приносили жертвы тем зверям, которых убили раньше. И только после этого отправлялись на охоту. Она была трудна и опасна. Но, убив зверя, индейцы не спешили возвращаться, хотя, возможно, в селении их очень ждали изголодавшиеся соплеменники. Охотники садились на землю рядом с медведем, раскуривали трубки, и самый старший вставлял раскуренную трубку в оскаленную пасть убитого зверя. Индейцы терпеливо ждали, пока медведь "выкурит" трубку, потом долго объясняли медведю, почему они его убили, потом еще дольше просили прощения за это, умоляли не сердиться, не обижаться и не портить охоту в будущем.

Возможно, было именно так, возможно, несколько иначе. Но, безусловно, даже к убитому животному люди испытывали почтение. Как, впрочем, и другие народы, вынужденные охотиться на своих тотемных животных. Мало того, иногда охотники уверяли убитое животное, даже если оно не было их тотемом, что убийство произошло случайно. В доказательство они "нападали" на непосредственных виновников случившегося и якобы жестоко расправлялись с ними. Так поступали, например, представители некоторых племен, живших в Конго и охотившихся на слонов.

У другого африканского племени существовал обычай судить человека, убившего льва. Суд был, конечно, фиктивный, но происходил в "присутствии" убитого зверя, чтоб зверь сам мог убедиться: обидчик наказан, а все остальные люди очень сожалеют о случившемся.

Ну, вот мы подошли к еще одной стороне отношения древнего человека к животным - обману. Увы, ничего не поделаешь: обманывать, конечно, нехорошо, но другого выхода у древнего человека часто не было. Ведь если бы конголезцы не обманывали убитого слона - могли бы произойти большие неприятности: дух убитого мог рассердиться и наказать людей. Мало ли у него средств? Натравит, например, разъяренное стадо слонов на селение людей. Или просто скажет слонам, какие нехорошие люди тут живут, и уйдут слоны подальше. И охота будет у людей неудачной, и помрут они с голоду.

Вот и вынуждены были люди идти на разные уловки.

Индейцы, о которых мы уже говорили, считали, что медведь простит их, если у него попросить прощения и дать выкурить трубку. Конголезцам же казалось, что слон не поверит им на слово, и примерно наказывали его обидчика, а австралийцы, охотившиеся на страусов эму, не надеялись даже на силу примерного наказания и вынуждены были прибегать уже к прямому обману.

Убив страуса, охотник что есть силы бежал к своей деревне, бросая по пути пучки перьев из хвоста убитой птицы. Охотник был уверен, что бегущий за ним дух то и дело останавливается, разглядывает перья и решает: весь ли это страус или только часть его? Сообразив, что это обман: перед ним только часть птицы, - он бежит дальше, снова останавливается у пучка перьев, опять думает... А охотник тем временем успевает прибежать в деревню, куда дух почему-то не осмеливается явиться.