— Кла-а-а! — в очередной раз проорала мамаша и внезапно бока птенца потемнели. Птица села в гнездо и… — Кла-а-а!
Тряхнуло так, что я рухнул плашмя на спину. К такому повороту событий меня не готовили, поэтому я хорошенько приложился головой о желудок птенца, высекая искры из глаз. Землетрясение закончилось, чтобы тут же смениться аттракционом «Американские горки» — верх поменялся местами с низом, чтобы тут же вернуться обратно и вновь поменяться. Меня нещадно колошматило о стенки и только защита позволяла оставаться мне относительно целым. Побитым, но целым. Полет продолжался вечность — практически десять секунд. Последовавший за этим удар смял птенца в лепешку, отправляя меня в спасительную темноту — вновь физические законы победили энергетический щит. Что-то с этим нужно делать.
— Ты погляди, там кто-то живой! — сквозь тьму небытия раздался заинтересованный голос с забавным деревенским акцентом.
— Надо старосте сказать.
— Так уже послали за ним. Не каждый день птенец из гнезда выпадает, да еще и с живым человеком внутри. Тут разобраться нужно.
— Может, вытащим его?
— Не, пущай староста решает. Вдруг он настолько заразный, что мамаша сама отравившегося птенца из гнезда выкинула? Отвечать потом перед Громаной? Нафиг надо!
— Агр-х…, - простонал я, стараясь произнести, что со мной все хорошо и нечего оставлять меня внутри птенца. Не получилось. Как и не получилось открыть глаза — на это элементарно не было сил.
— Во! Видишь, как кровью плюется! Точно заразный! Может, прибьем его? Пущай перерождается.
— Не, староста не любит ходить, а за ним уже послали. Он же заругает.
— Где он? — раздался властный голос. — Почему до их пор не вытащили?
— Дык, это… Вдруг заразный… Кровью харкает…
— Вытаскивайте его! Где Громана?
— Не шуми, здесь я, — раздался довольно приятный женский голос. — Слушала дерево. Мать переживает, птенца убили. Именно убили, а не отравили. Сегодня будет новое яйцо, затем неделю будет его высиживать. Этот паладин спас рекрутов этого сектора, но подставил всех нас. За неделю Академия не успеет закрыться и нам придется идти на корм птенцам. Много раз. Неделя голодовки первого птенца нам аукнется.
— Хреново…, - протянул староста. — С этим что делать будем? Добьем?
— Нет. Раз нас ждут муки, пусть он тоже пострадает. Я заберу его.
— Энергия закончится и он переродится…
— Ты слеп, Растер. Паладин уже наш. Темный. Эмоций здесь много, ему хватит.
— Агр-х…, - простонал я, пытаясь спросить о том, что происходит?
— Спи, паладин, — мне в лицо дунули чем-то приторно сладким. — Мне нужно понять, что с тобой делать.