— Господи, Господи… Сынок, ты же мог погибнуть!
— Мам, ну чего ты? Я живой! Вот в нормальную палату перевели… А рука?.. Ничего, левая. Пока в гипсе поживёт. Ни один комар не укусит.
— Господи, ещё и шутишь. А если бы?..
— Мам, ты что-то принесла? В пакете…
— Ты бананы любишь. Ещё киви пять штук.
— Киви? Ух, здорово! В них, я слышал, витамины так и кишат.
— Кишат, — подтвердила Нина Ивановна. — Это папа позвонил, велел принести киви. Сам, видишь, не мог приехать. Вахта. Деньжата за просто так не платят. Но очень беспокоится, и сказал, что ты хотя и глупый, но отчаянный герой.
— Может, это у нас такой семейный прикол?.. Отец ведь и сам тебя спас на море.
— Смотри-ка, я и не подумала!.. Коктебель, Коктебель… И море было тёплое, да, видно, по горам находились, вот и стало сводить ногу. Только от буйка отплыла — вдруг и начало крутить. Да так, что хоть кричи. И надо бы кричать, звать на помощь, а я зубы стиснула, терплю…
— И тут мой героический папа увидел, понял и — кролем со скоростью торпеды поспешил на выручку.
— Мы тогда год, как поженились. Тебя в проекте ещё не было…
Воспоминания о давней тревоге и радости как бы успокоили Нину Ивановну. Бережно поправила подушку, улыбнулась своей обычной улыбкой.
— Диана Юрьевна, Дашина мама, вчера приходила. Благодарила нас. Говорит, надо гордиться таким сыном. А вот Дашей, мне показалось, недовольна. Девочка красивая, не глупая, да родную мать, считает, не пожалела. Чувства, мол, девичьи ей дороже горя и слёз матери. Я, сынок, в общем-то, её понимаю.
Виктор на это промолчал. Слова матери истолковал по-своему: ведь тогда можно подумать, что и он не должен был кинуться спасать одноклассницу.
— Дашка, значит, из-за любви, что ли, с балкона сиганула?
За грубым тоном Виктор попытался скрыть свою симпатию к девочке.
— Много в таком возрасте совершается глупостей.
В дверях появилась медсестра Полина с «журавлём» и кольцами-держателями наверху для перевёрнутых пузырьков с лекарствами.
— Нашему герою пора капельницу ставить. Процедура — минут на сорок.
— Мам, ты иди… — покраснев от смущения, что его вновь называли героем, сказал Виктор.
4
И ещё день прошёл. Второй, третий… На каждый стук открывавшейся двери Виктор, испытывая боль в шее, всё же резко поворачивал голову вправо — смотрел, кто входит. Чаще всего это были сестры в белых халатах. По утрам появлялись врачи. Хотя говорили они по-русски, но Виктор мало понимал их медицинский язык. Однако картина, в общем, складывалась удачная. И более разговорчивые сестры подтверждали:
— Поколем ещё недельку, а там и побежишь новые геройские подвиги совершать.