Бельт посмотрел на короткий лук и отложил его.
— Щит не бери, там перехватишь, — подсказал Орин.
Дело.
— Если все пойдет порядком, мы здесь объявимся часа через два. Будь готов. И придумай что-то с маской. В вахтаге от нее будет больше вопросов, чем пользы.
— Замотаюсь тряпицей, скажусь раненным.
Тоже дело. Все. Пора. На улице вроде тихо, но надолго ли той тишины хватит?
— Бельт, не сдохни по дороге. — Орин сжал пальцы поверх наручи. — И, главное, не бросай меня, камчар.
— Не бросил, Арбалетик, как есть — не бросил, — Жорник легко поднялся навстречу, спихивая с колена бродяжку-малолетку. — А я уж боялся, что ты таки озлишься и позабудешь загляда. Ан, нет.
Если бы подворье не лежало на пути. Если бы улицы Ханмы не были полны военного люду, который сначала рубит, а потом уж смотрит на цвета и тамги. Если бы по переулкам не метались жители, в любой тени зрящие опасность и норовящие ударить первыми, не из злости — из страха и желания жить. Если бы по кромке одной из стен не прокатилась то ли рысь, то ли тигра… Очень много «если бы», самое важное из которых: если бы Жорника не оказалось на подворье — а ну как отправился бы с людишками обнюхивать праздничную толпу? — хуже пришлось бы именно Бельту.
Не пришлось. Хоть какая, да удача.
— Собирай людей, пойдем к конюшням. Быстро.
— Зачалось, значится? Да? Ну так мне бы клич бросить, подсобрать человечков бы.
Он потягивался, переваливаясь с одной босой пятки на другую. Колыхались жиры, щурились обманчиво подслеповатые глаза, ласкали рукоять костяного ножика пальцы.
— Некогда. Бери тех, что есть, и идем. Наверняка ведь уже знаешь, что произошло.
— Знаю, кагана вроде бы того.
— Не того.
— Вот оно как? И то радость, ну да наших дел она особо не меняет. — Жорник сунул нож за расшитый пояс и звонко хлопнул по голым бокам.
— Кончай трындеть! — не выдержал Бельт. — Хватай оружных и двигаем к конюшне. Остальных потом соберешь.
Так и получилось. Отряд в полтора десятка кривых рыл не решались трогать даже всадники, благо, крупных конных вахтаг в этой части города пока не встречалось. О том, что несколько встреченных горожан обменяло кошельки и богатую одежду на размашистые удары кулаков и свинчаток, а один раз даже ножа, Бельт старался не думать. Получалось с трудом.
Единственная серьезная драка произошла с тремя тяжелыми вахтангарами, да и то разменялись всего двое на одного, и Жорник в прибытке остался: броня и оружие на убитом были отменные. Два других вахтангара грамотно отбились, порезав с полдюжины бандитов, и ушли дворами.
Бельт поймал себя на том, что почти готов уже протянуть плетью по горбатой спине — маячит перед самым носом; всадить меч в широкий, запаршивевший бок, что выглядывает из-под коротенькой меховой безрукавки или с размаху припечатать яблоком по лысоватому затылку… Связался, дурень. Эскорту захотел, защиты. Сдержать думал. Приказам подчинить. Не слушает разбойная вольница Бельтовых приказов, и на просьбы плевать хотела. У них свой вахтан-хан — толстопузый Жорник, и Лихарь — подтабунарий его. А Арбалетик — лишь одинокий добрый малый, не разумеющий в уличном деле.