Бельт больше не слушал старика. Отдал последние приказы и, прихватив Завьяшу и Саваня, сорвался в галоп по Красному тракту в сторону Ханмы.
О том, что или кто покоится в ящике, скованном цепями, Бельт думать не желал.
Не коня, не трон — колченогий стул оседлал каган. Спина прямая, ноги ровненько, даром, что весь в лубках и притирках. Халат шелком четырехцветным с плеч стекает, волосы на девять кос разделены, рука золоченой плетью по сапогу постукивает. Зорко следят синие глаза за тем, что вокруг твориться. Только следить особо не за чем: из слуг только Ирджин громко склянками гремит, да шипят друг на друга Кырым и Урлак.
— Приветствую ясноокого кагана, — Бельт коснулся век и низко поклонился.
— Пшел, — спокойно так, отстраненно, но это не Бельту, а Ирджину, угодившему кисточкой в самое ясное око.
И ведь послушался кам, зашептал какие-то извинения, попятился задом к столу. Неужели все-таки?..
Бельт дернулся к самому полу, чуть не рухнув на колени.
— Разогнись, табунарий, — сказал каган.
Голос у кагана особый, до хребта продирает. Не может такого…
— Великолепно, — только и произнес Кырым. Как оказалось, спор с Урлаком давно прекратился, и оба наблюдали за происходящим.
— Оставьте нас, — приказал каган.
Шумно вздохнув, посажный посмотрел на хан-кама и, неразборчиво ворча, вышел в соседнюю комнату. Туда же направились Кырым и Ирджин.
— Ну что, камчар, схватили мы демона Ку за яйца?!
На стуле, улыбаясь, развалился Орин. Свободно почесал нос рукой в лубке, ею же взял со стола кубок и поднял над головой.
Нет чудес, кроме промыслов Всевидящего… Остальное — ловкое человечье шельмовство.
Хотя язык не поворачивался назвать случившееся таким мелким словом. Это на рынке или в трактире по пьяни, а тут… Тут, на этом самом кривом стуле — вовсе не междудельное шулерство. Прав проклятый Хэбу, это — целая переписанная страница. Только вот открывает она совсем другую книгу, где есть и твоя, камчар, буковка. Паршиво, что ты так и не научился читать эти литеры. Накалякал чего-то по незнанию, полез промеж змеиных книжников. Вот и получай. Это тебе не крест-подпись и даже не клеймо на лбу.
Страшно?
Уже нет.
Пусть боятся змеи.
— Ты сел на своего коня, каган.
— Сел, Бельт, сел. И не забуду, кто придержал стремя.
Ты тоже не забудешь, камчар. Может, возьмешь себе прозвище Стременой? Не хуже, чем Кошкодав или Крысобой. Хотя тебя уже, кажется, нарекли, к делам, как водится, примерившись.
— Завтра я выйду на площадь. Поданные должны увидеть своего правителя! Живым, пусть и не совсем оправившимся от ран.
Орин тряхнул головой и, подцепив рукою косы, неловко закинул за спину. Мешают? Или тоже напоминают о том, что не на свое место сел? Девять кос, девять хвостов на плети, девять демонов за спиной. Кому больше дано, с того больше и спросится.