— Элья, ты просто устала. Измотана и напугана. Тебе, привыкшей к небу, тяжело в этих каменных кишках, я понимаю, но мы должны…
Голосом Аттонио управлял великолепно. Туран не переставал удивляться умению мэтра легко и незаметно чередовать в манере речи свинцовый карандаш, мягкие беличьи кисти и жесткий уголь. И это полностью преображало всю картину разговора.
Нынешнее полотно Туран уверенно назвал бы «Добиться нужного», тем более, что сам не раз оказывался натурщиком для мэтра. Сейчас Аттонио рисовал вокруг скланы, вгоняя ее в оцепенение. Элья уставилась в пустоту, еле кивая в такт словам, выискивая в них что-то. И нашла.
Серая ладонь сжалась на горле Аттонио. Он прихватил скланье запястье, но Элья уже протекла ему за спину, собирая в горсть остатки дыхания художника. Пляска закончилась, когда мэтр замер, чуть не напоровшись глазом на нож. Разом расслабился, медленно выставил перед собой руки, растопырил пальцы в примирительном жесте.
— Это ты! — крикнула ему в ухо Элья. — Ты с ним разговаривал! Ты говорил с Каваардом! Сделка, зародыш, выживание склан — это твои слова, твой голос! Я ведь слышу!
Растопыренные пальцы заколебались вверх-вниз, заменяя кивок.
— Может, отпустишь его? — спросил Бельт, так и не шелохнувшийся за все это время. Даже за рукоять меча не взялся.
Аттонио вдохнул с присвистом и хрипотцой.
— Кто ты? — Элья не спешила убирать нож. — Как и зачем ты встречался с Каваардом?
— Сложный вопрос. Ответ на него занимает последние лет пятьсот. Уместить его в нескольких словах…
— Попытайся, если хочешь, чтобы я отправилась с тобой дальше. Что ты такое?
— Я, как и ты, — отражение отражения прошлого. Круг на воде от камня, брошенного сотни лет назад.
— Брось словесные выверты, человек. Отвечай прямо.
— Я — один из немногих, кто когда-то знал о скланах всё.
— Когда-то?
— Да, теперь у нас осталась только пыль с книжных страниц. И мы пытаемся прочитать в ней что-то стоящее. Сказать откровенно — получается отвратительно. Поэтому мы ищем помощи. У Куварда, у тебя.
— Ищете выгоды?
— О да, последние тридцать лет я очень выгодно живу среди наир. Принимаю пинки и плевки, рискуя в любую минуту оказаться на колу по прихоти какого-нибудь идиота. Нынче же особенно выгодно я ночую на чудесном каменном полу в подземельях демонов вместе с некими персонами, которых ищет вся Ханма.
— Тогда чего вы хотите?
— Знания. Силы, которая позволит повторить эксперимент, который однажды уже изменил мир.
— А причем здесь Каваард и склан?
— В изрядной мере вы — часть эксперимента, чужой задумки, которая стала вашей жизнью. Правда, ненадолго: вы ведь умираете.