Если в этом итоговом сообщении о проделанной работе мне не удастся в должной мере отразить блестящий вклад других исследователей в эту область науки, мне ничего не останется, как принести свои извинения. Нас всех объединяло общее дело, и основная задача каждого из нас состояла в том, чтобы изложить собственный взгляд на проблему и отобразить опыт изучения этой неисследованной страны, а затем, преисполнившись надеждой, передать как можно точнее свои впечатления и выводы другим специалистам, которые вслед за нами отправятся в путешествие в эту неизведанную область науки – путешествие, превратившееся сегодня в пророческое паломничество.
Философы определенной школы, без сомнения, заставили бы меня, если бы это было в их силах, замолчать до того, как я начал обсуждать вопросы разума и мозга. Они заявляли, что, поскольку мышление или разум по своей сути не может занимать определенного места в пространстве, единственным феноменом, подлежащим обсуждению, является мозг. Подобное заявление, противоречащее взглядам большинства современных людей, как это было и в далеком прошлом, представляется не более чем неподтвержденной гипотезой. Так же, как и в случае со всеми прочими гипотезами, кто-то должен приложить усилия, чтобы доказать ее правоту или, напротив, ее неправоту, отбросив все первоначальные предубеждения.
Каждый ученый анализирует факты прежде, чем он предполагает сделать вывод. И это особенно важно, когда речь идет о таком древнем (и таком важном) вопросе! Является ли сознание или разум всего лишь функцией мозга? Или же это отдельные, но тесно связанные элементы? Физиолог может исследовать мозг. Но все же он не имеет прямого доступа к разуму или сознанию. Однако сам факт того, что между этими субстанциями существует тесная связь, очевиден. Но должен ли физиолог, оперирующий фактами, полностью отделиться от философа?
Предлагая эту книгу вниманию самого широкого круга читателей, я обратился с просьбой к троим выдающимся друзьям, представляющим разные дисциплины, поучаствовать в этой публикации. Мне ответили согласием: нейрохирург Уильям Файндел, философ Чарльз Гендель и невролог сэр Чарльз Саймондс. Поскольку я обратился к Генделю как к философу за содействием в формировании структуры рукописи, считаю уместным объяснить характер наших с ним взаимоотношений: мы поступили в Принстонский университет в 1913 году и учились на одном курсе. Действительно, я сам «грыз гранит» философии Канта, сидя рядом с Генделем на том же, что и он, еженедельном «присепториале». В 1934 году мы оба, я и Гендель, двигаясь совершенно разными путями по жизни, осели в Монреале. В тот год Монреальский неврологический институт университета Макгилла открыл свои двери, и я строил планы на продолжение практики и изучение функций человеческого мозга. В тот же год Гендель, к тому времени ставший профессором философии морали в университете Макгилла, опубликовал статью, посвященную обсуждению важной темы: «Статус разума в пространстве реальности» в «Журнале философии», XXXI, 9, 225–235, 1934.