– У героев своего фильма ты интересовался, каково им было убивать людей на войне. А каково тебе было быть заложником?
– Если бы встретил кого-нибудь из захватчиков – своими руками задушил бы. С тобой обращаются, как с живым товаром. Кормят, чтоб не убежал, но и не сдох. Когда нас стали усиленно кормить – появились свежее мясо, бананы, ананасы, – мы поняли, что нас приводят в «товарный» вид. Значит, скоро освободят. Я очень благодарен своему оператору Владу Черняеву. При похищении меня хорошо избили. Не мог есть – всего выворачивало. Влад заставлял меня принимать пищу, поддерживал, как мог. С тех пор у меня с ним особые отношения. Он остался оператором во «Взгляде», мы иногда встречаемся, но никогда не вспоминаем о тех месяцах, что провели в плену.
Беседовал Виктор Барулин, «Москвичка», № 18, 2000 г.
16 марта в 22:35 в эфире телеканала РЕН ТВ – премьера документального фильма производства телекомпании РЕН ТВ «…И тогда я выстрелил».
Будничные, привычные нашему глазу картины – обстрелы, развалины, мужчины в камуфляже. Не сразу разберешь, где федералы, а где боевики, кто это роет окопы, кто разливает обед… чьи это трупы и чьи раненые дети. Картина Ильяса Богатырева, который сам четырежды побывал в заложниках, посвящается военной теме. Сознательно избегая конкретики, автор попытался показать самую суть войны, ее неизменный трагический итог для всех – независимо от того, кто и когда эту войну затеял.
«…И тогда я выстрелил» – первый за всю историю современной чеченской войны фильм-размышление. Фильм – крупный план бесконечно-сегодняшней войны, о том, что остается за сухими сводками о вроде бы далеком фронте. Простые солдаты – пятеро из тех, кому повезло вернуться живыми, – рассказывают, как учились убивать и что при этом чувствовали, какую память принесли с войны и как теперь живут с этим.
Еще задолго до того, как автор стал профессиональным журналистом и начал ездить в горячие точки, он зачитывался Хемингуэем: «Когда человек едет на фронт искать правду, он может вместо нее найти смерть. Но если едут двенадцать, а возвращаются только двое – правда, которую они привезут с собой, будет действительно правдой, а не искаженными слухами, которые мы выдаем за историю». По-настоящему он понял эти строчки только после первых командировок на войну. С тех пор у него было желание попытаться рассказать не столько солдатскую, сколько вот эту человеческую, животную, если хотите, правду о ней. Может быть, это заставит обратить внимание на то, что мы все еще живем в убивающей себя стране. Ведь самое ужасное, что могло произойти в нашем отношении к войне в Чечне, к сожалению, уже произошло – она и ее участники нам стали безразличны.