Мини-заводов и заводиков по производству горючей бурды в Чечне было очень много. Можно было бы назвать их нелегальными, если бы мы точно знали, что такое легальное производство в тот период и в той обстановке. Существовало постановление правительства Ичкерии о том, что только государство имеет право добывать, перерабатывать и продавать нефтепродукты. Однако оно не делало ни того, ни другого, ни третьего.
В советское время в Чечне была создана мощная нефтеперерабатывающая промышленность. В Грозном функционировали три НПЗ суммарной мощностью до 20 млн тонн в год. В них производилось до 6 % бензина и до 90 % авиационных масел от общего объема выработки в СССР.
Грозненская «нефтянка» нуждалась в восстановлении и реконструкции. Хотя не лишним будет подметить, что сами заводы-то не сильно пострадали от боевых действий: противоборствующие стороны старались, чтобы их трубы и котлы не оказались под обстрелом. Об этом мало говорили, но все знающие понимали, в чем главное достояние республики. Нефтеперерабатывающий – это вам не трамвайный парк и даже не железнодорожная станция. Это большой приз победителю. Ведь война – сегодня да завтра, а деньги важны всегда.
Чеченская нефть, кстати говоря, считается сравнительно легкой, то есть технологически не требует больших затрат на добычу и переработку, и именно поэтому ее легко перегонять кустарным способом. Мне удалось в свое время снять нехитрый способ перегонки этой нефти на одном из таких заводиков. Весь процесс напоминает производство самогона, только здесь исходный продукт всего один – сырая нефть, которая легко добывается с небольшой глубины в определенных местах. Естественно, на таком производстве не существует контроля качества конечного продукта и его соответствия нужной консистенции. Но как бы там ни было, это горючее продавали вдоль дорог в огромных количествах, заправки в Чечне попадались очень редко и тоже наверняка торговали этим же суррогатом. Стихийная торговля самопальным бензином разрослась во второй половине 1990-х настолько, что таких «заправщиков» из разнокалиберной стеклянной тары можно было встретить и в соседних республиках.
Первый раз Шамиля Басаева я видел поздней весной 1995-го в Ведено, у входа в штаб Масхадова, расположившийся в двухэтажном здании в самом центре села. Басаев сидел на скамейке с несколькими боевиками и рассматривал образцы чеченских денег, отпечатанных, как он говорил, в Германии. Он все перебирал и вертел в руках нахары (так называлась не состоявшаяся денежная единица Ичкерии), улыбался и был похож на мальчишку, увлеченно изучающего новую игрушку. Но деньги – это не игрушка, не правда ли? Банкноты и монеты – это не только денежные единицы, эквивалент стоимости товаров и услуг, но и средство пропаганды. На банкнотах помещают изображения государственных деятелей, великих ученых и писателей, на них бывают и достопримечательности той или иной страны. Одним словом, на банкнотах изображается то, чем страна может гордиться. А это разве не пропаганда?