Она коротко перевела дыхание и хотела еще что-то сказать, но не находила слов. Сделав несколько шагов, она опять повернулась к нам, показала пальцем в сторону центра города и еще раз настоятельно добавила:
– Идите, идите и посмотрите, что они натворили…
Женщина с тележкой скрылась за поворотом. Эдуард опустил камеру и какое-то время стоял как вкопанный и часто-часто моргал.
Мы ночевали в небольшом частном доме в том же районе. Нас пригласил к себе чеченец – сверстник Эдуарда, отставной офицер советской армии, у которого с моим оператором как-то сразу сложился разговор. Казалось, они давно знакомы, но по неизвестным причинам не общались только в последние несколько лет. Я не принимал участие в их разговоре, потому что был лишним. Эдуард годился мне в отцы, и вообще в ту единственную с ним командировку я все никак не мог найти подходящий тон для общения с ним. Я старался соблюсти уважение к нему как к старшему, опытному профессионалу и в то же время вынужден был отдавать ему какие-то указания по поводу объектов съемок. Как бы там ни было, его наметанный глаз и операторский опыт сделали те съемки одними из лучших в ту чеченскую войну.
Если обстрел застал вас на улице, первое, что вы сделаете совершенно инстинктивно, без всякой подсказки, найдете себе какое-нибудь укрытие и распластаетесь на земле. Далее: а) если рядом есть более надежное укрытие, отползите туда, и дай бог, чтобы это место не оказалось чьей-то огневой точкой; б) не ищите взглядом стреляющего, прислушайтесь, откуда палят, и двигайтесь прочь оттуда; в) если вы решили использовать в качестве укрытия автомобиль, держитесь подальше от бензобака и дверей. Надежнее там, где двигатель, у передних колес; г) никогда не поднимайте голову выше укрытия; д) если вы в группе, передвигайтесь каждый в отдельности и как можно менее предсказуемо; е) если попали под авианалет, не следите за летящим самолетом или вертолетом, пока тот развернется для следующей атаки, бегите; ж) забудьте о своем профессиональном оборудовании.
Так вот, Эдуард в ту ночь проговорил со своим новым чеченским другом до утра. Они потягивали красное домашнее вино, изготовленное хозяином из своего же винограда, и мирно беседовали о самом разном, припоминали старые времена и недоумевали о настоящем. Они сидели при тусклом свете свечи за журнальным столиком, я лежал на диване рядом и дремал. Между нами зияла черная квадратная дыра – это наш гостеприимный хозяин открыл люк, чтобы в случае артиллерийского или минометного обстрела мы быстренько могли спуститься в подвал. Глухо доносился раскат канонады, время от времени издали слышался автоматный цокот и треск пулемета. Все это проходило на фоне искренних восклицаний собеседников: «Вот именно», «Так я о том же», «Да, да, конечно», «В том-то и дело»… Ночной разговор за жизнь советского подполковника в отставке и главного оператора телекомпании «ВиД» удался. Я же до утра так и находился между сном и бодрствованием, нелегко было спокойно заснуть в первую ночь в воюющем Грозном. В какой-то момент я все ж заснул и мне приснился сон, который оказался вещим. Это был словно знак свыше, что из всех передряг на этой войне я спасусь целым и невредимым.