Старшим был мичман Говорун, лет ему было много, и он был твердо убежден, что служить нужно, пока руки носят, а руки у него были еще хоть куда. Был он задумчиво-молчалив, хозяйственен и прижимист, как Госказначейство.
Добравшись до места, не спеша, по-деловому развернули станцию, установили связь с гидрографами и помолясь приступили к работе. Говорун был надежен и сбоев не давал.
Все бы ничего, да харчи дерьмо. Старая картошка, макароны с жучком, консервированные щи, с водой проблемы, а тушенка закончилась в аккурат вместе с шилом.
Мичман почесал седую шевелюру.
– Собирайся, Бембеев, в село пойдем. Будем решать продовольственный вопрос.
По раскаленной, как сковорода, степи, под палящим солнцем шли они в село Облядки. Бембеева интересовало абсолютно все, ежеминутно он задавал вопросы:
– Товарищ мичман, а что это за птица? А сколько мы еще здесь будем? Кто это там пасется? Далеко еще до деревни?
Так любопытна бывает только молодость с ее неуемной жаждой познания. Так и не получив ответ ни на один вопрос, он радостно воскликнул:
– Товарищ мичман, деревня!
Однорукий почтальон на велосипеде показал, где магазин, он оказался единственным мужиком, который попался им на глаза. Край этот был винный, и мужское население делилось на тех, кто в море, и на тех, кого скосил цирроз. Если местный житель не колотил деньгу в морях, то до тридцати доживал редко.
Магазин – небольшой свежевыбеленный домик с вывеской «Сельпо» – встретил безразличием продавщицы и скудостью ассортимента. Не первой свежести хлеб, вязанки сушек, «Завтрак туриста» и карамель без особой фантазии были разложены по прилавку. С потолка свисали черные от мух липучие ленты. Это был такой же обязательный атрибут любого сельского магазина, как портрет генсека в кабинете начальника.
Выслушав Говоруна, продавщица дала совет:
– Слушай, командир, мужиков в селе раз-два и обчелся, рук не хватает, а на огородах сейчас самая горячая пора. Ты матросика своего бабам в помощь давай, они продуктами и рассчитаются. А матросик у тебя ничего, крепкий.
И смазала Бембеева влажным блядским взглядом.
В магазин зашла молодка, и продавщица сходу взяла ее в оборот:
– Вер, а Вер, тебе помощь по хозяйству не нужна? Рассчитаться можно продуктами.
В разговор вступил Говорун:
– Да нам много и не надо.
На том и порешили. Бембеева сдали Верке с рук на руки. Возвращаясь обратно, мичман заметил, что бабы в селе какие-то невеселые, с тусклыми глазами, видать, без ухода не только степь дичает.
Утром, завтракая пустым чаем, Говорун и Витька Чернобыль ждали матроса. Чернобыль успокаивал: