— Катиль, вы когда-нибудь видели озерную гадюку? — спросил Гален.
Девушка помотала головой, так и не отняв от лица ладоней, но продолжая подсматривать за лассом.
— Красивейшая тварь, должен признать, — усмехнулся Корвель. — Ее чешуя сверкает, подобно чистейшим зеркалам. Когда солнце падает на озерную гладь, его лучи играют на теле змеи, притаившейся в камнях. Увлеченный этим блеском зверь или человек, идут к ней, желая рассмотреть чудо поближе. Но стоит протянуть руку, как гадюка жалит. От ее яда нет противоядия, и неосторожная жертва сдыхает на месте в ужасных мучениях. Тот, кто знает, как она опасна, давит красивую тварь без жалости, — закончил мужчина, и глаза его сверкнули яростью, но через мгновение ласс выдохнул и улыбнулся. — Вы понимаете, что я хочу сказать, Кати?
Лаисса Альвран наконец открыла лицо и пожала плечами.
— Кажется, да, — ответила она. — Красота опасна?
— Красота — это обман, — усмехнулся опальный ласс. — Не всегда то, что скрывается под красивой личиной привлекательно, и мне довелось узнать это на собственной шкуре. Впрочем, красота Рагны только привлекла мое внимание к ней. Я полюбил ее за то, что принял за душу дочери егеря. Будь она такой, какой мне довелось увидеть ее без маски чистоты и смирения, скорей всего, она бы заняла место моей наложницы, но лишь до тех пор, пока не прискучила бы. Впрочем, если бы мне довелось увидеть ее гнилое нутро сразу, она бы и в мою опочивальню не попала. К Нечистому, Кати, не заставляйте меня говорить о ней! — воскликнул Корвель. — Я впадаю в бешенство.
— Вы называете меня — Кати, — вдруг заметила лаисса.
Корвель недоуменно поднял брови. То, что он перешел на уменьшительную форму обращения, дозволенную лишь родным и близким людям, мужчина сам не заметил.
— Простите меня, лаисса Альвран, я не хотел вас оскорбить, — пробормотал бывший сайер. — Обещаю, что будут следить за собой.
— Я не против, — перебила его девушка.
— Правда? — удивился Гален. — Но почему? — задал он вопрос и неожиданно смутился, осознав его несуразность.
Катиль смутилась не меньше ласса, потупилась, и ее ответ прозвучал так тихо, что Корвель его едва расслышал.
— Из ваших уст мое имя звучит так, будто мы с вами уже давно знакомы. Признаться, это чувство появилось у меня еще по дороге к столице.
— Вы можете мне не верить, Кати, но и меня посещали подобные чувства, — мягко улыбнулся Гален. Вновь воцарившаяся неловкая тишина была прервана ржанием одной из лошадей. Корвель порывисто поднялся, отводя глаза от лаиссы. — К Нечистому, вы уже до конины добрались?