— спросил довольный чемпион.
— «Наигралась, братец, наигралась!» — смеясь, отвечала смущённая Настя.
— «Ну, что? Будешь ещё когда-нибудь играть со мной в простой бильярд, или лучше в хоккей и футбол?!».
— «Да! Давай в них! Твоя взяла!».
И Настя сыграла, и довольно неплохо. Сказался детский опыт.
А Платон обратил внимание своих женщин на ещё одно обстоятельство:
— «Девчонки! А ведь сегодня необычный вечер! И не только потому, что Настя отважилась начать играть с нами в бильярд-хоккей/футбол, но и потому, что впервые мы с Вами играем при электрическом освещении!».
— «Да!? И ещё потому, что ты впервые играешь под пивным хмельком!» — добавила Ксения.
Потом они понемногу играли и в другие дни, в частности в выходные.
В общем, Платон победил. А обыгрывать женщин он решил не только дома, но и на работе. И случай вскоре представился.
Но сначала, утром следующего дня, Нона сообщила Платону новость:
— «Ванька вчера так на тебя ершился, ну, прям, как дикобраз!».
— «Только не Ванька, а Гавнилыч!» — поправил тот её.
А вскоре Надежда Сергеевна прокричала из своего кабинета Платону, находившемуся от неё через три помещения в дальнем углу склада:
— «Платон! Иди скорей сюда!».
И только он подошёл, как она попросила принести четыре бутылки масла, как раз находившихся в этом дальнем углу склада.
Платон, конечно, принёс, но вручая их, не упустил возможности поучить дурочку прилюдно:
— «Надь ты действуешь, как Петька против Василия Ивановича Чапаева в известном анекдоте про малину! Когда он с другого берега реки уговорил Чапаева переплыть к нему, чтобы показать тому издали, сколько много малины на противоположном берегу!».
Но беспардонность Надежды на этом не закончилась.
Не прошло и часа, как она бесцеремонно залезла в рабочий стол Платона за ножницами.
А тот подумал: Да! Её, небось, в детстве не учили, что нельзя без спроса лазать по чужим столам?!
— «У меня над столом лампочка перегорела!» — тут же, пользуясь случаем, объявил Платон начальнице.
— «А ты не сможешь без неё?!».
— «Конечно, нет! Надо очень напрягаться, и я могу промахнуться! Качество получится даже хуже, чем у Гаврилыча!».
А днём, около обеда, Надежда угостила Платона кофе с бутербродом, предложив ему:
— «Платон! Будешь бутерброд с маслом и сыром?».
Но не успел тот ответить «Да!», как затаивший на него злобу Гудин, наконец, дорвался до своего объедчика, и влез со своим комментарием:
— «А он у нас всё съест!».
Тогда Платон спокойно объяснил завистнику:
— «А вообще-то, всем известно, что здоровый мужик и ест много, а больной, хилый, и старый ест мало! И это существенный факт!».