Так или иначе, уже к полуночи камеры опустели. Последних хулиганов забирали их жены и матери, слезно выпросив у полицейских своих кормильцев. В застенках остались лишь американцы. Иностранные паспорта не помогали, а помощь задерживалась. Отчего-то звонки из посольства, которое узнало о случившемся лишь из выпуска новостей, а потом еще долго выясняло, где же все-таки содержатся граждане иностранной державы, не возымели такого же волшебного действия, какое возымели звонки от местных жителей. Оливер Бэнтон сбился с ног, пытаясь добиться от местных чиновников освобождения своих соотечественников, но даже информации получил немного. Пришлось задействовать все свои козыри, разбудить среди ночи самого посла и еще некоторых влиятельных особ государства, подкупить целую армию бюрократов, давить на самые больные мозоли и даже угрожать. В итоге лишь поздним утром, вдрызг разругавшись с полицейскими чиновниками и основательно испортив отношения с руководством столицы и государства, атташе и консулу удалось вытащить группу спецназа из камеры.
Разумеется, Алекс в этой беготне по вполне понятным причинам не участвовал. Единственная помощь, которую он оказал Бэнтону, заключалась в том, что он дал о себе знать, чем принес американцу несказанное облегчение. Превосходно выспавшись, Бэр сидел в номере своего отеля и потягивал прохладный сок, когда по телевизору начали показывать утренние новости. Было очень увлекательно слушать, какой скандал раздули СМИ вокруг вчерашнего инцидента, особенно если знать, как все было на самом деле. Фантазии у журналистов хватало, версии случившегося были одна красочней другой. Пощелкав кнопками, агент с удовлетворением отметил, что новостью не побрезговала ни одна телекомпания. Щелчок пульта погасил экран. Настало время подсчитать дивиденды. Алекс скинул рубашку и принялся с легкостью отжиматься от пола одной рукой.
«Каковы итоги вчерашней акции? – думал он, ритмично отталкиваясь от коврика. – Из десяти морских пехотинцев трое сейчас находятся в госпитале при посольстве США. И уже сейчас ясно, что они не смогут принять участие в силовых действиях, если таковые начнутся. Это первый плюс. Атташе и консул в попытках помочь влипшим в историю матросам сами порядком испачкались. Пришлось со многими рассориться в клочья. Это второй и, пожалуй, самый значительный результат. Ведь теперь многие дела, включая и отлет самолета, и улаживание любых других, даже весьма незначительных, вопросов, будут проходить если не со скрежетом, то с большой натугой.
Что еще? – Бэр сменил руку. – В ту же струю угодила пресса, вылив ушат грязи на „зарвавшихся янки“. Всеобщее внимание и негативное общественное мнение вынудят „нас“ на время притихнуть. А это даст мне повод откровенно тянуть время, не опасаясь бросить на себя подозрение. Замечательно! Сейчас, когда власти не могут открыто запретить Остроумову выехать из страны, на бедного изобретателя обрушат всю мощь бюрократической машины. В сложившейся ситуации тот, кто выиграет время, получит все».