– Твоему телу нужно время, чтобы привыкнуть ко мне. Не стоит так легкомысленно испытывать мое терпение: ты слишком соблазнительна.
– Ладно, – согласилась Жасмин, но не отпустила его.
Почему он так откровенен с нахальной женщиной? Похоже, ей доставляет удовольствие дразнить его. Сдерживая непреодолимое желание заняться сексом, Дмитрий признал, что ему приятна настойчивость Жасмин. Он готов позволить ласкать себя, чтобы любоваться ее смеющимся взглядом.
Обычно он с нетерпением ждал последнего всплеска оргазма, чтобы встать и уйти. Пару раз заставлял себя остаться в надежде испытать какие-то чувства к партнерше, но его охватывали холод и равнодушие, убивавшие возбуждение. Бросая одну женщину, Дмитрий искал другую, но ни одна не могла заполнить мучительную пустоту.
Тем не менее вожделение пульсировало в крови, когда рядом была Жасмин. Ее безыскусные ласки были скорее нежными, чем возбуждающими, но ему совсем не хотелось уходить.
Дмитрий знал, что должен испытывать вину и сожалеть о том, что не проявил нежность и деликатность, ему еще предстоит суровый выговор от Ставроса за эгоизм и бесчувственность. Однако ему не было стыдно за то, что изменил привитому Янисом кодексу чести. Вдыхая природный аромат Жасмин, смешанный с запахом секса, прижимаясь к ее мягким округлостям, Дмитрий чувствовал бесконечное удовлетворение от самого потрясающего оргазма в жизни. Его несколько удивляла глубина собственных переживаний, ведь до сих пор утром следующего дня он не мог вспомнить имя женщины, с которой провел ночь.
Все, кто знал его, включая Яниса и Ставроса, сходились во мнении, что Дмитрий вспыльчив, не признает дисциплину, падок на соблазны. Они не догадывались, что он просто не способен ничего чувствовать: слишком суровые испытания выпали на его долю в юности.
Дмитрий отрекся от той части жизни, где на нем лежал грех за смерть матери и боль от побоев отца. Однако любое переживание или длительная привязанность повергали его в панику. Казалось, мальчик из прошлого только и ждал момента, чтобы вернуться и принести страдание. Поэтому Дмитрий скользил по поверхности, ловил минуты удовольствия. Если бы не усилия Яниса, а потом Ставроса, его существование совсем утратило бы смысл.
Но в его жизнь вернулась Жасмин.
Ее веки сонно опускались, но на губах играла глуповатая улыбка. Дмитрий тихо засмеялся: Жасмин была неотразима в своем энтузиазме принять все, что случилось ночью. Она перевернула его жизнь, заставила открыть глаза и увидеть себя в новом свете. Он крепче обнял ее:
– Почему ты улыбаешься?