Он ухмыльнулся и наскоро вытер зеркало, которое уже успело помутнеть от пара.
Хмыкнув, она вытянула правую ногу, коснулась пальцами крана с горячей водой и подлила немного уже в остывшую воду.
– Я уверен, ты намеренно напустила пара в ванную, чтобы я не мог ясно видеть. Это тоже измена! – Он игриво качнул головой, включая вытяжку. Та, как и все в его великолепных дворцовых покоях, немедленно заработала, очищая огромную ванную от пара. Он присел на корточки рядом с ванной и приблизил к ее лицу свое, ослепительно красивое. – Еще хотя бы малейшие признаки измены, дорогая, и я буду вынужден наказать тебя.
Его дыхание, жаркое, с ароматом кофе, который они недавно пили, будоражило чувства.
– И какое же именно наказание ты определишь для меня?
Желание, которое она считала растраченным, снова забурлило. Дыхание стало учащенным.
Эти влажные глаза сверкали, улыбка играла на изогнутых, как лук, губах, которые целовали ее повсюду. Такие губы любая женщина согласилась бы с радостью целовать вечно.
– Наказание, которое ты никогда не забудешь.
Он картинно щелкнул зубами и зарычал, прежде чем бросить на нее многообещающий взгляд и вернуться к зеркалу. Одним глазом наблюдая за ее отражением, он окунул кисточку для бритья в миску и стал покрывать черную бороду густой пеной.
Смотреть, как он бреется, словно герой фильма из эпохи Средневековья, было зрелищем завораживающим. Эми не могла не признать этого. Бритва была достаточно острой, чтобы порезаться. Одно неверное движение, и…
Но так или иначе она, как завороженная, наблюдала, пока он водил острой, как кинжал, бритвой по щекам. Зрелище, по-своему эротичное, перенесло ее в то далекое время, когда мужчины были мужчинами.
А уж Гелиос и подавно, мужчина до мозга костей.
Стоило лишь захотеть, и армия придворных слетелась бы сюда, чтобы побрить его. Но это не в его стиле. Члены семьи Каллиакис были прямыми потомками Ареса Патакиса, воина, свыше восьмисот лет назад поднявшего восстание и освободившего Эгон от венецианских захватчиков. Принцев Эгона учили владеть оружием с тем же прилежанием, с каким обучали искусству королевского этикета. Острейшая бритва для любовника Эми – один из многих видов оружия, которыми он овладел.
Она подождала, пока он вытрет лезвие о полотенце, прежде чем снова заговорить.
– Насколько я поняла, несмотря на все намеки, ты не исполнишь моего желания.
Намеки приняли форму беспрерывных упоминаний о том, как сильно она хотела бы посетить Королевский бал – предмет разговоров всего острова. На самом деле она не ожидала приглашения всерьез, поскольку числилась всего-навсего служащей королевского музея, причем на временной основе.