– Заниматься любовью?
Она едва заметно кивнула:
– Все это неправильно. Очень неправильно.
– А мне кажется, чертовски правильно.
– Знаю.
Она коротко, хрипло засмеялась, блеснув глазами.
– Я все время об этом думаю. Как может неправильное ощущаться правильным?
– Если это ощущается правильным, как оно может быть неправильным?
– Так уж получается. Ты женишься.
Он сам ни на минуту не забывал об этом. Только объятия Эми прогоняли все мысли и сопутствующую им тошноту.
У него судорожно сжался желудок. Отбросив одеяло, Гелиос встал, подошел к ней и оперся рукой о дверь, не давая сбежать. И заговорил медленно, продумывая слова перед тем, как сказать. Знал, что одно неверное слово заставит ее умчаться, как бы он ни пытался этому помешать.
– Эми, я, конечно, женюсь, но хочу только тебя.
– Мы уже обсуждали это. Не важно, чего хочешь ты или чего хочу я. Реальности ситуации это не меняет. Сегодняшняя ночь была ошибкой, которую нельзя повторять.
– Но побег тоже ничего не решит. Признай это, девочка моя. Мы должны быть вместе.
Она крепко сжала зубы.
– И что ты намерена делать? – уничтожающе спросил он, наклонившись ближе к ее посеревшему лицу. – Сбежать и взять в любовники Леандра? Таким образом ты намерена доказать, что между нами все кончено?
– Откуда ты знаешь про Леандра?
Она покачала головой и глубоко вдохнула.
– Не отвечай. Я догадываюсь.
Он не чувствовал угрызений совести за то, что искал информацию об ее молодом человеке. Гелиос заботился о тех, кто был ему небезразличен.
– Он слишком молод для тебя, Эми. Тебе не нужен мальчишка. Тебе…
– Он мой брат, – прошептала она, внезапно рассердившись. Краска гнева залила ее щеки.
Гелиос от неожиданности онемел и, отступив, провел рукой по волосам.
– Но Леандр эгонец. Твои братья англичане, как и ты.
– Я только наполовину англичанка.
– Твои родители англичане.
Разве это не так? Разве они не обсуждали это?
– Мой отец англичанин. Илейн – мама – мне не родная. Моя родная мать родом с Эгона.
Как получилось, что он этого не знает?
Эми, должно быть, разгадала направление его мыслей.
– Помнишь, однажды ты спросил, почему я одержима любовью к твоей стране?
– Ты так мне и не ответила.
Он вспомнил их беседу несколько месяцев назад, когда они только начали спать вместе. Тогда она ушла от вопроса.
– А ты и не настаивал. – Эми покачала головой со смесью грусти и гнева.
– Я не знал, что нужно настаивать. Не умею читать мысли.
– Извини.
Она беспомощно пожала плечами:
– Я очень хотела рассказать тебе, попросить помочь найти ее. Но знала, что мое признание изменит природу наших отношений.